«В данный момент я официально безработный». Павел Бардин, снискавший славу самого скандального режиссера «новой волны», дал интервью The New Times, в котором рассказал, почему вслед за «Россией 88» и второй его фильм — «Гоп-стоп» — фактически лег на полку
Рекламный ролик «Гоп-стопа» провисел на сайте компании-производителя почти год. В прокат фильм должен был выйти в апреле, а воз и ныне там. Ровно то же происходило с предыдущей картиной Павла Бардина «Россия 88», которая в итоге на экраны так и не вышла. Там были наци-скинхеды, крышуемые милицией и чиновниками и безнаказанно убивающие приезжих, здесь — простые деревенские парни, восстающие против вконец обнаглевшего губернатора-бандита. Осенью «Гоп-стоп» один раз показали на фестивале «Текстура» в Перми, где фильм завоевал приз зрительских симпатий, и дважды — в московском кинотеатре «Пионер». Дальнейшая его судьба до сих пор в тумане.
Второй твой фильм подряд не выходит на большие экраны. Причины те же — политические?
Политический момент лишь в том, что после фильма «Россия 88», по поводу которого были звонки из администрации президента в разные места, прокатчики при наличии выбора: взять американское би-муви или думать, что делать с очередным опусом Бардина (причем неважно, что он снял), — выбирают первое. Тем более что в пакете с американским би-муви идет хоть какой-то бюджет на промо, чего у нас нет.
То есть по поводу «Гоп-стопа» звонков из Кремля не было?
Нет. Я даже одного из прежде звонивших позвал на показ в «Пионер» и отрицательных рецензий не услышал (смеется). Ситуация с «Гоп-стопом» несколько иная. Мы снимали фильм с компанией «Леополис», которая давала на него деньги. Планировалось, что он выйдет 1 апреля. У «Леополиса» была своя дистрибьюция, но незадолго до выхода картины этого подразделения не стало. Мы неудачно попали в момент развода двух структур. В свою очередь, Сергею Ливневу (главе «Леополиса». — The New Times) без поддержки дистрибьюторов неинтересно выпускать наше кино в широкий прокат, потому что это дополнительные вложения, а гарантии возврата нет. Даже чтобы копии напечатать, нужны большие деньги. А еще рекламная кампания. Такими деньгами рисковать «Леополис» не хочет. «Гоп-стоп» — это не «Гитлер капут!» и прочие комедии, на которые клюют прокатчики и крупные сети. Поэтому мы договорились с Ливневым, что он отдает киноправа мне в обмен на мою долю от прибыли с остальных прав. У «Леополиса» остаются права на телепоказ, DVD и интернет. Кинопрокат — самая затратная вещь, она требует серьезных дополнительных вложений. А чтобы продать фильм на телевидение, не нужно ничего, здесь компания свои затраты отобьет.
Но ты, как я понимаю, еще надеешься на полноценный прокат?
Мне бы очень этого хотелось. Все-таки мы делали фильм для широкого экрана, снимали на 35 миллиметров, серьезно работали со звуком, цветокоррекцией. Если бы изначально понимали, что его можно будет посмотреть только в интернете, — потратили бы на съемки в пять раз меньше.
И каковы шансы, если реально оценивать?
Два показа в Москве с аншлагом вселяют оптимизм. Я сейчас хожу по прокатчикам, показываю просмотровки… Хотя «правообладатель» из меня еще тот. Я никогда толком такими вещами не занимался.
Выход всегда есть
После просмотра «Гоп-стопа» у меня сложилось впечатление, что, несмотря на комедийный жанр, фильм даже острее «России 88». При желании в нем можно разглядеть призыв к народному бунту. Опять же количество портретов Путина, выставленных в неприглядном свете, существенно выше, чем в твоей предыдущей работе. Может, ты чего-то недоговариваешь?
Кремлевские цензоры — намного более подготовленные и интеллектуально развитые люди, чем принято думать. «Россию 88» не пустили на экран не из-за портрета Путина, на обратной стороне которого — Гитлер, это ерунда, а из-за того, что «фильм раскачивает лодку». Я эти рассуждения от влиятельных людей слышал неоднократно. Мол, картина неполезным образом говорит о проблеме национализма и может повлиять на ситуацию, которая и так накалена, в худшую сторону. По их мнению, лучше вообще на эту тему не говорить. Мне эта позиция кажется категорически неправильной, но логика ясна. К тому же псевдодокументальная стилистика «России 88» располагает к серьезному восприятию кино. В «Гоп-стопе» же (несмотря на то, что фильм отнюдь не беззубый) киноязык легче, и потому картина начинает работать совершенно по-другому: люди, как показывает практика, выходят из зала заряженные позитивно. Безусловно, в нем есть серьезная социальная составляющая, но прежде всего это лирическая комедия. Думаю, для цензоров важно именно это: как ты работаешь с эмоциями.
Главного гопника в «Гоп-стопе» играет Петр Федоров (в центре)
Еще мне показалось, что два главных посыла фильма полностью противоречат друг другу. С одной стороны, показана пропасть между народом и властью, которая выливается в открытое противостояние, с другой — в финале картины приходит понимание, что все одним миром мазаны, и поменяй нас местами — абсолютно ничего не изменится. Какой тут позитив? Наоборот, чувство безысходности.
Во-первых, я не вижу в этом противоречия, это скорее диалектическое единство. Во-вторых, выход всегда есть — любовь. «Все одним миром мазаны» — потому что мы одна семья, в фильме — буквально. Кстати, один мой товарищ, сам того не подозревая, четко сформулировал теорию нашего государственного устройства: «Как же эти суки наверху все разворовали… без меня!» Как только человек понимает, что, окажись он «наверху», он был бы ничем не лучше, — он перестает так сильно ненавидеть людей, которые ездят на тех машинах и живут в тех домах.
Поиск компромисса лучше революции?
Да. Эволюция лучше. Я — контрреволюционер, к этому убеждению пришел за последние пару лет, и «Гоп-стоп» сыграл тут не последнюю роль. Конечно, революция, как выжигающий нечисть огонь, очень привлекательна. Я тут перечитывал поэзию 20-х годов: даже романтичные и изнеженные поэты воспевали этот «светоч» — правда, потом почти всем пришлось за это же поплатиться. Мне искренне не хочется стать политическим маргиналом, диссидентом и уж тем более диссидентом поневоле. Я понимаю, что, с одной стороны, кому-то удобно загнать меня в оголтелую оппозицию и отцензурировать навсегда, с другой — есть некоторое количество настоящих диссидентов, которые были бы рады тому, что их полку прибыло, и еще один человек вышел бы 31-го с криками «Долой Путина!» на площадь. Но мне это неинтересно. Я считаю, глупо быть упертым адептом какой-либо идеи. Вечное противостояние, «руконеподавание» кому-то — это снобизм и спесь, которые надо с себя сбивать. Но это ни в коем случае не значит, что я оправдываю милицейские пытки.
Денег — ноль
Недавно тебя как режиссера, снимающего малобюджетные фильмы, пригласили провести мастер-класс на тему «Как сделать кино совсем без денег». Это возможно?
Если это не исторический костюмированный фильм с батальными сценами или динозаврами — вполне. Хотя если человек умеет у себя дома на «Макинтоше» делать спецэффекты, то можно и с динозаврами. Главное — наличие интересной истории и команды единомышленников. Начинать нужно со сценария, адекватного бюджету «ноль рублей, ноль копеек», с не очень большим количеством актеров и объектов, без сложных постановочных сцен. На что снимать — сейчас не проблема: достаточно иметь любую маленькую «хайдишку» или фотокамеру Mark II, например. Есть истории, которые можно снять и на мобильный телефон, особенно если иметь в виду DVD-прокат, что для большинства начинающих кинематографистов вполне достаточно. Качество DVD сейчас охотно принимают на многих фестивалях. Но мне, если честно, все это уже не в кайф. Когда видишь возможности, которые дают новые технологии, понимаешь, насколько интереснее работать с профессионалами, чем самому кропать на коленке. Хочется музыку писать не на синтезаторе, а с помощью живого оркестра, цветокоррекцию делать не на ноутбуке, а в компании CineLab.
Твои фильмы не вписываются в концепцию ни одной из существующих сейчас групп, финансирующих кино. Где ты будешь брать деньги на следующий проект?
Честно — не знаю. Рыночных денег почти нет, так как русские фильмы с треском проваливаются в прокате, наивных бизнесменов, спонсирующих кино, тоже почти не осталось. Есть михалковский фонд, оплачивающий прогосударственные проекты, Минкульт, которому оставили деньги на поддержку артхаусных фильмов типа «Коктебеля» и «Овсянок», Давлетьяров и Ливнев, занимающиеся жесткими народными комедиями… Я никуда не попадаю, поэтому нахожусь в некотором производственном ступоре.
Жена не волнуется?
Она волнуется давно, с момента нашего знакомства (смеется).
Получается, главный вопрос для тебя сейчас даже не на что снимать, а на что жить?
Мысль о выживании я пока отсрочил — одолжил денег у товарища. Спасибо, Дмитрий Юрьевич! (Смеется). А вообще в данный момент я официально безработный. Пытаюсь найти либо журналистскую работу, чем занимался до режиссуры, либо пристроиться на какой-нибудь нестыдный сериал.
Бег в будущее
Если представить, что ты сейчас получаешь возможность снять кино своей мечты, что бы это было?
Сразу предупреждаю: кто сп*здит идею — найду и сломаю ногу. Я давно работаю над сценарием «Бег-2020». По сути — это оригинальный булгаковский текст, внедренный в 2020 год. И менять-то особо ничего не надо. Многие не верят в возможность гражданской войны сегодня, а я, поскольку планомерно работаю над «Бегом» и прочел достаточно много мемуаристики начала XX века, нахожу массу тревожных аналогий. Мало кто обратил внимание, что «приморские партизаны» в своем видеообращении передали «привет» кавказскому сопротивлению — даже несмотря на то, что несколько этих парней были наци-скинхедами. Фразы, которые они произносили: «рабская сущность власти», «путинские прихвостни» — ровно те же, что говорил Басаев, когда втыкал на камеру нож в протез на ноге и заявлял: «Утрите сопли, я живой». Даже интонация скопирована! Уверен, они неоднократно смотрели это видео, и отчасти оно их вдохновило. Такие же парадоксы можно было наблюдать перед 1917 годом. Революция была вовсе не победным шествием коммунизма, а суммой так называемых национально-освободительных движений, самыми активными членами которых были по большому счету террористы и сепаратисты. Страна просто раскололась, восстали все против всего, сказали: «Вы, которые наверху, идите прочь!» Сейчас ситуация очень похожая, за исключением того, что нет крупной проигранной войны. В остальном у людей также отняли возможность менять что-то с помощью легальных действий, зато у них все чаще появляется желание брать в руки оружие. По крайней мере, убийства милиционеров организованными партизанскими группами — это, как ни крути, феномен последнего года.
Павел Бардин родился в 1975 году. Сын известного режиссера–мультипликатора Гарри Бардина. По специальности телевизионный журналист (факультет журналистики МГУ). Окончил также Высшие курсы сценаристов и режиссеров. Работал на телевидении. Автор нескольких фильмов. Получил известность как режиссер и сценарист остросоциальной картины «Россия 88» (2009)