#Саммит

#Только на сайте

Тихоокеанское столетие

2015.11.15 |

Владислав Иноземцев, директор Центра исследований постиндустриального общества

Вопреки первоначальным планам Кремля вместо Владимира Путина на саммит АТЭС на Филиппинах едет Дмитрий Медведев. Однако смена первых лиц уже вряд ли поможет России сыграть заметную роль на этой площадке

демонстрации протеста против глобализации

Перед саммитом АТЭС, как это обычно водится, прошли демонстрации протеста против глобализации, Манила, 
12 ноября 2015 года

За месяц с небольшим до саммита в Маниле за тысячи километров от нее произошло событие, которому суждено, хочет того Москва или нет, исподволь определять немалую толику повестки АТЭС.

5 октября в Атланте (США) министры торговли 12 стран, расположенных на берегах Тихого океана, подписали готовившееся более пяти лет соглашение о Транстихоокеанском партнерстве (ТТП)*. Это стало не только большой победой американской дипломатии, но и определенной неожиданностью для Китая и России, до конца не веривших в успех переговоров о создании нового торгово-экономического объединения. Официальные лица в Москве встретили новость даже не критикой, а нападками: например, спикер Госдумы Сергей Нарышкин предположил, что новый союз способен стать источником «угроз для всей глобальной экономики, которая может оказаться в заложниках у почти келейно выработанных правил международной торговли»; МИД РФ заявил, что «отдельные государства отходят от универсальных норм международно-экономического сотрудничества и торговли в пользу нетранспарентных и закрытых объединений». В том же духе, впрочем, к тому же еще за несколько дней до Атланты, выступая на сессии Генассамблеи ООН в Нью-Йорке, высказался и Владимир Путин: дескать, американцы создают новые торговые союзы за спиной России, не приглашая ее к разговору. Президент немного поторопился с выводами: 2 ноября госсекретарь США Джон Керри от имени США пригласил Россию и Китай присоединиться к Транстихоокеанскому партнерству, как и другие государства, если те — внимание! — «готовы повышать стандарты и жить в соответствии с высокими стандартами, защищая людей, сотрудничая открыто, прозрачно и ответственно». Именно так: Лавров — про «отход от универсальных норм в пользу нетранспарентных и закрытых объединений», Керри — про «открытое и прозрачное» сотрудничество. Кто из них ближе к истине?

Россия действительно ощутила угрозу от формирования нового экономического центра на Тихом океане

Между «двумя берегами»

Конечно, немного смешно слышать об «универсальных нормах» от страны, которая последней присоединилась к Всемирной торговой организации (ВТО). Да и «келейно выработанные правила» в большей мере присутствуют в патронируемом Москвой Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС), чем в любом ином торговом объединении. Однако суть дела скорее в том, что Россия действительно ощутила угрозу от формирования нового экономического центра на Тихом океане.

Во-первых, ТТП несет в себе важный внешнеполитический сигнал, жестко идущий вразрез с российскими представлениями о современном мире. В Кремле в последние годы рассуждают о «повороте России на Восток», иногда говоря — «к Азии». Между тем состав нового объединения показывает: не все, что есть на Тихом океане, суть «Азия». На пять «азиатских» участников нового союза (Япония, Малайзия, Вьетнам, Сингапур и Бруней) приходится, по данным МВФ за 2014 год, $6,5 трлн ВВП по паритету покупательной способности (ППС), в то время как на шесть «неазиатских» (не считая США) — Канаду, Мексику, Австралию, Чили, Перу и Новую Зеландию — $5,6 трлн. И это показывает: никакой «Азии» как центра глобальной экономики просто не существует. Зато можно говорить о наступлении тихоокеанского столетия, в котором будут соперничать «два берега» этого океана, но не отдельные страны. И вопрос давно уже стоял так: кто в этой гонке окажется центральным игроком, формулирующим свои правила, а кому остается бороться за внимание недовольных.

Министры торговли

Министры торговли стран — участниц ТТП на пресс-конференции после подписания соглашения, 
США, Атланта, 5 октября 2015 года

Сегодня ответ дан: в очередной раз инициатива остается за Западом. Высока вероятность того, что в будущем к альянсу присоединятся Южная Корея и Тайвань, и тогда позиции КНР окончательно окажутся «оборонительными» и в конечном счете будут так или иначе согласованы с прочими участниками нового объединения.

Россия же упустила уникальный шанс ввязаться в большую игру в этом регионе. Анализ ВВП стран тихоокеанского бассейна подводит к выводу, что потенциал его «берегов» почти равен: от Японии до Индонезии он составляет 48,3% общей величины, от Аляски до Австралии — 46,9%. Около 4,5% приходится на Россию, и это могло стать тем балансиром, который склонил бы чашу весов в ту или иную сторону. Но вместо «игры на опережение» Москва в очередной раз решила посмотреть, как у оппонентов «ничего не получится», — и посмотрела. Теперь уже не только «Азия», но и «Тихий океан» для России окончательно скукоживается до границ Китая, и все «повороты» в этом направлении будут лишь формой похода на поклон к Пекину.

Универсальный минус

Во-вторых, создание ТТП указывает на новый тренд в системе международной торговли, который усиливается безотносительно к тому, нравится это российским вождям или нет. Похоже, что звезда ВТО постепенно закатывается; начиная с 2008 года, когда в Женеве зашли в тупик переговоры в рамках Дохийского раунда**, не заметно прогресса ни в торговле услугами, ни в регулировании оборота аграрной продукции, ни в соглашениях по интеллектуальным правам. Вероятнее всего, «универсальные нормы» оказались не слишком продуктивными в условиях, когда мир все еще далек от настоящей универсальности. И именно поэтому уже несколько десятков лет куда большие успехи демонстрируют региональные объединения: Европейский союз, МЕРКОСУР (Торговый союз стран Южной Америки. — NT) и НАФТА (Соглашение о свободе торговли в Северной Америке. — NT). Заметны попытки создать их аналоги в зоне Персидского залива и в Юго-Восточной Азии. При этом на примере той же Европы прекрасно видно: бóльшие объединения (ЕЭС) либо довольно успешно поглощают меньшие (ЕАСТ)***, либо маргинализируют их.

Конечно, этот процесс не отменяет режима ВТО, но в то же время позволяет эффективно решать те вопросы, на которые в рамках «универсального» режима не находится ответов. В переложении на язык политики тут уместно сравнение с ООН, которая с трудом противостоит новым вызовам, с коалициями заинтересованных стран (coalitions of the willing), как в ходе событий в Ираке или Сирии, те действуют оперативней, хотя и вызывают на себя много критики.

Россия же, похоже, пытается сочетать крайне односторонние действия в политике с полным отсутствием как позитивного, так и негативного лидерства в экономике и глубоким недоверием к любому новаторству в данной сфере. Продолжение такого курса чревато, с одной стороны, неудачами в собственных интеграционных проектах, ибо соседи России предпочтут иные конфигурации, дающие больше возможностей, а с другой — оттоком из страны глобальных инвесторов, которые, в свою очередь, предпочтут более широкие и интегрированные рынки, что уже заметно на целом ряде примеров.

Сегодня есть очень веские основания полагать, что новый этап глобализации станет периодом «вызревания» региональных экономических и политических союзов и их соперничества в первую очередь за счет «мягкой силы». А эта сила — в привлекательности, основанной на масштабах рынков, качестве жизни и глубине политического взаимодействия. По сути, именно о таких «высоких стандартах» и говорил Джон Керри, тогда как России нечего сказать ни по одному из перечисленных пунктов.

В разных направлениях

Отдельная тема — конкретные договоренности в рамках ТТП. В России многие эксперты предпочитают рассуждать о том, сколько именно — 30% или 40% мировой торговли охватит новый союз. А самое интересное-то, как обычно, в деталях.

Вот, к примеру, пункт нового соглашения о том, что ни одна страна не потребует создания на своей территории центров по хранению данных иностранных компаний. Или еще один пункт — что никто не будет настаивать на раскрытии данных о кодировках и паролях для передающих устройств и компьютерных программ. А разве не примечателен запрет на ограничения доступа компаний стран-участниц на рынок госзакупок любой из сторон? Не говоря уже о других пунктах: упрощенный порядок выдачи краткосрочных виз; перевод в электронный формат всех таможенных операций; создание прозрачного независимого суда по инвестиционным спорам, решения которого обязательны для правительств; полное и безоговорочное признание прав интеллектуальной собственности и упрощение ее оборота… Уже перечисленного вполне достаточно, чтобы понять: новое региональное объединение берет направление, прямо противоположное тому, в каком идут доморощенные адепты «универсальных норм». Какими бы амбициозными ни были в данном случае планы Вашингтона, политикам в Москве следует понять: единственным основанием для расширения своего влияния в мире сегодня может выступать лишь торговая, инвестиционная и информационная открытость, но никак не импортозамещение и доминирование в экономической повестке дня вопросов национальной безопасности.

Россия еще не раз обольет грязью проект Транстихоокеанского партнерства, Причем Москва будет нападать на ТТП активней и безоговорочней, чем тот же Пекин, чьим интересам новый союз в реальности угрожает куда больше

Выгоды от современного мира можно извлекать, только живя по его правилам, а не придумывая свои собственные, — с этой простой, но очень важной истиной российской делегации придется в очередной раз столкнуться и на саммите в Маниле.

В том, что Россия еще не раз обольет грязью проект Транстихоокеанского партнерства, сомнений не остается. Причем Москва будет нападать на ТТП активней и безоговорочней, чем тот же Пекин, чьим интересам новый союз в реальности угрожает куда больше. Однако российские наскоки не изменят отношения стран — участниц ТТП к его перспективам. Как и не подвигнут Китай к отказу от взаимодействия с ним. Нервная реакция России на впечатляющий во всех отношениях прорыв на «тихоокеанском фронте» — признак того, что наша страна стремительно теряет потенциал экономического взаимодействия с миром. И, увы, ничего не может этому противопоставить, кроме громогласных заявлений.

В новый союз вошли США, Япония, Мексика, Канада, Австралия, Новая Зеландия, Перу, Чили, Вьетнам, Малайзия, Бруней и Сингапур.

** В 2001 году в столице Катара Дохе начались переговоры о либерализации торговых барьеров между странами с развитой и развивающейся экономиками, которые в итоге ни к чему не привели.
*** Европейская ассоциация свободы торговли — создана в 1960 году в Стокгольме, первоначальными членами были Великобритания, Дания, Норвегия, Швеция, Австрия, Швейцария и Португалия.

Фото: REUTERS/Erik De Castro; The Yomiuri Shimbun/AFP


Shares
facebook sharing button Share
odnoklassniki sharing button Share
vk sharing button Share
twitter sharing button Tweet
livejournal sharing button Share