Война России с НАТО — любимая сегодня тема российских аналитиков и пропагандистов. Военные имеют свой взгляд на вопрос «почему Россия проиграет/выиграет войну с НАТО на поле боя». Для экономиста это прежде всего вопрос ресурсов, которыми обладают стороны потенциального противостояния. Вариант ядерной войны придется опустить, так как исход ее очевиден.
Козыри в кармане альянса
НАТО никогда не собиралось и не рассматривало возможность войны с Россией ни в каких вариантах. Свидетельство тому — сокращение военной мощи стран ЕС в последние два десятилетия — по разным позициям в 3-10 раз. Объединенные силы Великобритании, Германии, Франции, Австрии, Польши, Прибалтики и (до кучи) Финляндии, сжаты настолько, что уступают российским по численности танков в 6 раз, передвижных ракетных установок — в 6 раз, подводных лодок — в 2 раза, бронемашин — на 30 %, истребителей — на 20 % (данные globalfirepower.com). Отказ Северо-атлантического альянса от размещения ПРО в Польше, перебазирование этих сил в район Средиземного моря — еще одно свидетельство того, что НАТО не только не готовится к войне с Россией, но и убеждено, что и Россия не собирается воевать с НАТО.
На чем строится этот вывод Брюсселя? Очевидно — на соображениях экономического характера.
Европа является крупнейшим импортером российских природных ресурсов, оплачивая России более $200 млрд ежегодно. Россия поставляет в Европу 155 млн тонн нефти и нефтепродуктов — в основном по нефтепроводам. Это 40 % европейской потребности и 28 % российской добычи. И всего лишь 3,8 % от мирового потребления. Так что, Европа быстро заместит российские поставки дизелем из США и нефтью с Ближнего Востока, где и так избыточная добыча. Что касается газа, то российские поставки Европа сможет заместить уже к концу 2016 года, когда, судя по всему, будут введены в эксплуатацию терминалы в Литве, Польше и новый терминал в Голландии, в Роттердаме.
Издержки для России
А вот у России выпадающие $200 млрд (на самом деле выпадут около $300 млрд — остановят импорт еще и Турция, США, Украина) заменить будет нечем. Вместо 80 % доходов федерального бюджета России в хранилища лягут излишки нефти и газа, а в страну не придут огромные объемы продовольствия, медикаментов, приборов, запчастей — не только из-за отсутствия валюты и очевидного ареста резервов, но и из-за транспортных ограничений (в случае войны черноморский и балтийский коридоры так же, как польский коридор, будут перекрыты, и, скорее всего, США введут эмбарго, которое перекроет тихоокеанские поставки). Потребление продуктов вынужденно упадет на 35–40 %; при этом, поскольку встанет гражданская авиация (все запчасти импортные, из Европы и США), более 50 % большегрузных автомобилей и некоторая часть товарных поездов (есть импортные запчасти), ряд регионов, прежде всего Москва, уже через 2 месяца будут испытывать катастрофические проблемы с продовольствием. Вполне возможно, что спутники связи России будут атакованы и откажут системы навигации — и GPS, и ГЛОНАСС.
Вышесказанное касается не только полномасштабного конфликта, но и авантюры по, скажем, захвату Латвии. Даже не решившись на боевые действия, западные страны, естественно, организуют торговую блокаду. Можно спорить, присоединится ли к ней Китай — прецедента нападения на страну НАТО в истории еще не было. Но даже без участия в блокаде Китая Россия потеряет не только более 30 % потребительских товаров и 40 % продовольствия (это еще можно как-то пережить), но и более 70 % нового промышленного оборудования, 30 % товаров химической промышленности, 20 % объемов стали. Российские производственные мощности загружены, строительство новых — дело долгое (в среднем от 18 до 48 месяцев), оборудовать новые производственные мощности будет нечем — современное оборудование в России не производится. В связи с потерей большой доли экспорта и импорта остановится широкий спектр предприятий — нефтедобывающих (незачем добывать), работающих на импортном сырье, торговых (объемы торговли упадут в 2 раза), транспортных (нет запчастей), финансовых (заморозка резервов, падение потребления и производства обанкротит большинство банков), сферы услуг. Можно очень примерно оценить безработицу после начала такой блокады как минимум в 30–35 % трудовых ресурсов (20–22 млн человек). Федеральный бюджет, на 80 % формирующийся за счет налогов на экспорт и импорт, сократится более чем в 2 раза. Попытка продолжать платить пенсии и пособие по безработице (за счет печатания рублей — так?) обернется высокой инфляцией; потребность в продуктах и товарах будет выше, чем неуклонно снижающийся импорт, — это приведет к дефициту, который, в свою очередь, будет подстегивать инфляцию и появление (благо высвободилось множество людей) масштабного черного рынка.
А это учения мотострелковой бригады Южного военного округа, Волгоградская область, 14 января 2015 года
Если завтра война
Еще страшнее будет полноценная глобальная наземная операция в Европе. Нам не удастся получить преимущества в воздухе — у НАТО в Европе почти столько же самолетов, системы ПВО будут «на их стороне», США будут готовы поставить в Европу несколько сотен самолетов принципиально более совершенных, чем есть на вооружении у России. Для атаки, по правилам военной науки, необходимо двукратное превышение сил над силами противника. Она потребует от России вовлечения не менее 1 600 000 солдат, 5000 танков, всех (более 27 000) бронемашин, 1300 ракетных установок, которые должны будут перебрасываться хотя бы до границ широкой железнодорожной колеи, в среднем на 2-3 тыс. км. При зеленом свете на всем пути и возможности задействовать до 50 % крытых вагонов и 80 % платформ, имеющихся в России, такая переброска займет не менее двух месяцев, а подвоз запчастей, боеприпасов, горючего и продовольствия будет требовать иммобилизации и приоритетного движения 20–25 % парка полувагонов, 30–40 % парка цистерн и 10–15 % парка крытых вагонов. Если война случится весной или летом, то Россия потеряет урожай — а это до 30 % продовольствия. Если зимой — начнутся существенные перебои в снабжении энергетическим топливом крупных городов по всей стране.
Авантюра обернется быстрым голодом, существенными перебоями энергии, дезорганизацией систем связи, остановкой транспорта и коллапсом управляемости. Элиты Сибири, Дальнего Востока, Урала, Кавказа окажутся между необходимостью спасать свой контроль над территориями в условиях голода, дезорганизации и неспособности центра продолжать их субсидирование. Российские войска будут сосредоточены на Западе, от России их будет отделять Белоруссия, Украина, Прибалтика — усмирять сепаратистов в регионах окажется некому. Война успеет разрушить российскую экономику и российскую государственность, даже не перейдя на нашу территорию.
Стратегия власти...
На Западе понимают, что у России были все возможности спокойно подготовиться к большой войне — достаточно было бы пока «дружить» с Западом, получать от него капитал и технологии и всячески способствовать продолжающемуся разоружению европейских стран, параллельно с процессом «обрусения» Прибалтики. Россия выбрала другой путь: агрессивная антизападная пропаганда, разжигание войн со своими вчерашними сателлитами, демонстративное наращивание наступательных вооружений — очевидно, что такая стратегия (если стратегия была вовсе) — и преждевременна, и проигрышна.
Российская внешнеполитическая стратегия явно состоит в том, чтобы, не вступая в конфликт с серьезными противниками, подогревать внутренний патриотизм и единство нации пограничными конфликтами со слабыми, рыхлыми соседями вроде Украины. Для российского общества эти конфликты — опосредованный удар по НАТО и допинг патриотизма. Для НАТО — локальные проблемы между странами третьего мира, неприятные, но не опасные.
Россия экономически может себе позволить такие войны. Захват всей Восточной Украины (площадь 200 тыс. км2, армия до 160 тыс. человек), обойдется России никак не больше половины стоимости операции США по оккупации Ирака (площадь 437 тыс. км2, армия на момент вторжения — более 300 тыс. человек). К тому же переброска войск обойдется в 4-5 раз дешевле. Можно (по стоимости кампании 2003 года для США) оценить прямые расходы России в $25млрд — меньше половины стоимости Олимпиады в Сочи. Что касается послевоенных расходов на восстановление инфраструктуры и социальной адаптации жителей оккупированных территорий, то они составят не более $60–80 млрд в год в течение 3-4 лет. Это будет, конечно, жесткий удар по бюджету (почти треть федерального бюджета), но в сравнении с издержками, которые понесут элиты в случае смены режима, эти траты вряд ли покажутся российской власти чрезмерными.
...И ее последствия
Для стран Западной Европы такая политика России вполне может оказаться выгодной. Это позволит НАТО усилить оборону восточной границы без риска быть обвиненным в растрате денег налогоплательщиков. В ближайшие годы это будет проделано. Санкции уже отрезали Россию от капиталов и технологий, необходимых для построения независимой экономики. Планируемые военные расходы (столь же эффективные, что и остальные государственные расходы в России), параллельно с рецессией, вызванной национализацией капитала и ростом клептократии на уровне среднего звена, лишают Россию шанса на ненефтяной рост, оставляя ей не более 6-7 лет стабильного существования за счет накопленных резервов, даже при условии относительного роста цен на нефть. В этих условиях (если власть в России не опомнится) большая война вполне возможна — но точно не с НАТО. А лет через 6-7 она станет невозможна уже ни с кем — мы придем к коллапсу без всякой войны, и НАТО выиграет без единого выстрела.
Фото: Виталий Невар/ИТАР-ТАСС, Дмитрий Рогулин/ТАСС