 |
| Новый директор
Третьяковской галереи Зельфира Трегулова |
Когда шесть лет назад на место «крепкого хозяйственника» лужковского типа Валентина Родионова пришла Ирина Лебедева (специалист по русскому авангарду, представитель «современного» направления в Третьяковке), главным лейтмотивом всех комментаторов были упования на модернизацию. Филиал на Крымском Валу давно нуждался в реконструкции, а экспозиция ХХ века ждала решительного обновления. Удивительно, но те же самые надежды теперь возлагаются на Зельфиру Трегулову.
Пессимисты не верят
«Со стороны можно давать множество советов, что изменить в музее, как его улучшить, где провести wi-fi, какие открыть рестораны и магазины, — говорит директор ГМИИ им. Пушкина Марина Лошак. — Но когда на практике сталкиваешься с музейным хозяйством, начинаешь понимать, насколько это тяжело и скольких усилий это требует. Поэтому я всегда призывала быть снисходительней к тем, кто хоть что-то пытается сделать в этой сфере».
Еще резче музейные перспективы оценивает художественный руководитель Государственного центра современного искусства Леонид Бажанов: «Третьяковке трудно будет проводить реконструкцию в ситуации кризиса, когда и федеральные, и региональные власти резко сократили финансирование культуры. Мы живем как бы в двух мирах — в идеальном и реальном. В идеальном мире нас уверяют, что культура будет развиваться, что запланированы грандиозные перемены, а в реальности всем нам приходится сейчас перестраивать планы».
В «идеальном мире» уже более восьми лет реализуется проект музейного квартала вокруг Лаврушинского переулка. Комплекс новых зданий должен был разместиться в границах Большого Толмачевского и Лаврушинского переулков, а также на Кадашевской набережной. Строительство должны были завершить к 2010 году. Тотальную реконструкцию здания на Крымском Валу планировалось закончить еще раньше — к 150-летию галереи (2006). Перед глазами у всех был крайне успешный пример английской Tate, чей филиал Tate Modern, расположившийся в помещении бывшей электростанции на берегу Темзы, — сегодня едва ли не самый актуальный музей в мире, отпочковавшийся от классической галереи. То же самое можно было сделать и со зданием Третьяковки на Крымском Валу. Но момент был упущен, и сегодня придется заходить на второй круг.
Почти все известные национальные музеи в Европе (Амстердам, Лондон, Вена) за последнее десятилетие претерпели существенную реновацию. Третьяковка же осталась на уровне ремонта 1990-х. Сегодня это не больше, чем городская достопримечательность, хотя по уровню своей коллекции Третьяковская галерея могла бы встать вровень с самыми известными музеями Европы.
Лицом к городу
Как правило, все последние назначения новых директоров в крупные музеи были связаны с грядущей реконструкцией этих заведений — так было в Музее Москвы, Музее архитектуры, ГМИИ им. А.С. Пушкина. С Третьяковской галереей — особый случай: при замене директора ни о каких планах вообще не заявлялось. Одна из наиболее убедительных версий нынешней смены директора связана с тлеющим конфликтом между ГТГ и Департаментом культуры Москвы в лице Сергея Капкова. «Основная претензия к прежнему директору музея была в том, что Третьяковская галерея была закрытой институцией», — заявил Капков сразу после снятия Лебедевой.
Дирекция Третьяковской галереи не откликалась на реформаторские инициативы Москвы, включавшие в себя преобразование Крымской набережной и включение в бурную музейно-развлекательную жизнь расположенного рядом «Музеона», который находится в муниципальном подчинении. По словам Капкова, Лебедева не сумела создать «комфортной среды для посетителей».
Сумеет ли Трегулова найти взаимопонимание с городскими властями? Ее назначение арт-сообщество восприняло скорее с одобрением — в ней увидели современно мыслящего человека, который способен гармонично соединить классическое наследие и современность, наладить связи между Россией и Европой. Эксперты в один голос подчеркивают ее умение договариваться с западными партнерами, вспоминают участие в громких международных проектах. До РОСИЗО Трегулова 11 лет была заместителем директора музеев Кремля, за ее плечами — выставка 2005 года «Россия!» в нью-йоркском Музее Гуггенхайма, а в 2011 году она в рамках года России в Италии курировала международный проект «Социалистические реализмы».
Нужно рисковать
С чего должен начать новый директор? На этот вопрос галерист Марат Гельман отвечает так: «Первое — максимально освободиться от политики. Получить от власти право на «очень длинный поводок». Второе — сделать аудит упущенных возможностей, и там, где это не фатально, — быстро наверстать. Фатально, я думаю, Третьяковка потеряла роль методического центра и лидера для провинциальных музеев. Это надо уже оставить Русскому музею. Эрмитаж при Пиотровском фактически занял нишу лидеров актуального процесса. А Третьяковка при таком раскладе могла бы взять на себя миссию просвещения публики».
«В Третьяковской галерее я делала выставки в самое разное время и в разных ситуациях, — говорит галерист, куратор и арт-директор Музея «АЗ» Полина Лобачевская. — Начиная с выставки Анатолия Зверева в 1998 году и заканчивая проектом Франциско Инфанте в 2013-м. И за все это время я не заметила, чтобы там происходили какие-то новаторские перемены. Складывалось ощущение, что все современные проекты им не нужны, они тяготят и отвлекают от тихого сидения на месте. Чтобы возникали экстраординарные выставки, нужны совершенно другие мозги, иные подходы и идеи».
Почти все последние проекты Третьяковки оценивались критикой сдержанно — всегда было что-то недокручено. В сравнении с тем, как в это время русское искусство показывалось за рубежом, Третьяковка, владеющая более ценными работами, всегда проигрывала. Самый простой пример — недавно закончившаяся громкая экспозиция Казимира Малевича в Лондоне (Tate Gallery), о которой писала вся мировая пресса. На ее фоне мероприятия, объявленные Третьяковкой в честь автора «Черного квадрата» (в этом году — 100-летие знаменитой картины), выглядят просто несерьезно.
Главный камень преткновения каждого директора ГТГ уже два десятка лет — искусство второй половины ХХ и начала XXI веков. В галерее почти отчаялись как-то поменять сумбурную и провинциальную экспозицию, посвященную новейшим течениям в искусстве. Залы с работами нонконформистов и художников 1990-х постоянно пустуют, хотя интерес к ним у коллекционеров и публики огромен. Коллекция этого периода нуждается в постоянном пополнении и ротации. Однако для того, чтобы собирать и показывать современное искусство, опять-таки нужна смелость и риск. Судебные процессы над куратором и бывшим сотрудником ГТГ Адреем Ерофеевым так же, как и цензурные скандалы вокруг выставки «Соц-арт», которая должна была отправиться в Париж в 2007 году, окончательно отбили у Третьяковки вкус к неконвенциональному искусству.
От национального к интернациональному
Парадокс сегодняшнего положения Третьяковки: это музей с первоклассной русской коллекцией, но зацикленный на бесконечном перекладывании и перевешивании одних и тех же работ.
Да, Павел Третьяков собирал исключительно русское исскуство, но сегодня невозможно представить себе современный музей без международного выставочного обмена. Вспомним, что почти все мировые музеи, которые возникали в XIX веке как национальные — Национальная галерея в Лондоне, Рейксмузеум в Амстердаме, Новая национальная галерея в Берлине, — отказались от гомогенности. Они активно принимают зарубежные коллекции и создают совместные проекты. Поэтому в арт-среде все чаще звучат предложения по кардинальному изменению выставочной политики Третьяковки.
От Третьяковской галереи ожидают и более активного продвижения на Запад русского искусства, особенно современного. «Русское искусство, — говорит Марина Лошак, — в мировом контексте недооценено. В продвижении, в пропаганде нуждаются именно современные художники. Третьяковка должна выполнять роль арбитра и двигателя русского искусства, в том числе новых имен и явлений».
Пропагандируя русские работы, Третьяковка могла бы активнее работать на сопоставлениях с зарубежным искусством. Например, выставка «русского импрессиониста» Коровина могла бы идти в параллель с французскими импрессионистами, а экспозиция Федотова, открытия которой ожидают в конце февраля, отлично бы срифмовалась с европейской жанровой картиной эпохи бидермейер. Еще один будущий амбициозный проект Третьяковки, посвященный Валентину Серову, мог бы стать отличным поводом для разговора о модерне вообще. Только так галерею можно вывести на новый уровень, считают эксперты.
Впрочем, в условиях кризиса и неоконсервативного политического тренда новому директору Третьяковской галереи придется нелегко. Как скептически заметил Марат Гельман, «возможно, главная функция нового директора будет не наступательная, а оборонительная. Придется защищаться от культурной политики властей, которые будут стремиться поставить искусство «в ружье» для пропаганды режима».
Фото: Павел Смертин, Михаил Почуев/ИТАР-ТАСС, wikipedia.org, Вадим Ковригин/ИТАР-ТАСС, Григорий Собченко/Коммерсантъ