Не хочу это видеть» — такую кнопку авторы новостного портала Meduza.io повесили рядом с ежедневно меняющимися цифрами курса рубля к доллару и евро и ценой барреля нефти. Первые неостановимо идут вниз (накануне нового года $1 можно было купить за 55 руб., в конце прошлой недели он стоил уже под 65 руб., €1 — 75 руб.), нефть же вертится вокруг 50 руб. за баррель с обещаниями экспертов упасть еще ниже — до сорока и даже двадцати долларов за баррель черной жидкости. Впрочем, это — уже оттенки того, где мы оказались.
Крым, Севастополь, 29 ноября 2014 года.
В новый 2015 год Россия входит с полномасштабным валютным, финансовым, управленческим, экономическим кризисом. Открывающиеся перспективы (подробнее — на стр. 28) таковы, что действительно — «не хочу это видеть». Ценники в магазинах, как когда-то в неизменно поносимые ныне девяностые, переписывают каждый день. Официальная статистика за ними не успевает, да и лукавая цифра вновь входит в оборот. Спасибо продуктовым интернет-магазинам, сохраняющим в личном кабинете прежние заказы, — можно сравнить цены января 2014-го к январю нынешнего: импортные стиральные средства подорожали на 26–29 %, родные — на 13 %, консервированный тунец — на 63 %, шпроты — на 44 %, овощи — от 26 % (красный репчатый лук) — до 50 % (томаты черри и чеснок), подешевел майонез и куриные грудки (на 5 руб.), но их «нет в наличии». И причина роста цен отнюдь не только в ослаблении рубля — это результат контрсанкций, о чем экономисты предупреждали: наказав европейских и американских производителей, ударили обухом по собственному населению.
Стремительность обвала завораживает: еще весной казалось — ну да, стагнация, ну да, ВВП в ближайшие годы будет балансировать вокруг нуля, еще осенью, в октябре-ноябре, вполне здравые экономисты убеждали, что рубль недооценен и к концу года курс будет в районе 35 руб. за $1. «Черный вторник» 16 декабря стал шоком: банкиры перестали давать какие-либо прогнозы. Правительство де-факто перестало существовать (о том — на стр. 44), хотя премьер и его министры по-прежнему ездят на работу на Краснопресненскую набережную. Президент продолжает верить в то, что он по-прежнему держит бога за бороду, что утерянный фарт, сопутствующий ему все его пятнадцать лет у власти, вернется, саудиты не устоят, нефтяной краник перекроют, американский сланец обанкротится, баррель вновь зареет над Кремлем в обнимку с двуглавым российским орлом, санкции — слабая и падкая до больших денег европейская элита отменит, кошмар закончится и будет им с Сечиным счастье. Сказать себе, что принятые им — им, лично Путиным, — решения об аннексии Крыма и развязывании гражданской войны на востоке Украины — это была катастрофическая ошибка, — он не может. Потому что следующий за этим шаг, если думать об интересах страны, — «я ухожу, берегите Россию», как сказал когда-то Ельцин, передавая ему власть. В демократических странах правительства в таких ситуациях уходят в отставку, объявляются досрочные выборы — у нас же люди в масках обыскивают офис «Фонда борьбы с коррупцией», занимающегося теми, кто давно должен сменить свои кабинеты на что-то менее комфортное. Впереди — опустошение резервов, что может случиться, если не к концу года (а может и к концу года, если катастрофические ошибки будут множиться, считает экономист Сергей Гуриев — интервью с ним на стр. 23), то к середине 2016 года, обнищание не только российской провинции — там процессы уже пошли (стр. 28), но и больших городов. Что — дальше? Война всех со всеми? Российские танки в Европе? Ядерная война? Апокалиптические сценарии, столь популярные в восьмидесятых годах прошлого века, вдруг снова вошли в дискурс. То, что еще год назад казалось невероятным, перестало быть таковым. И в голове крутятся два вопроса: ради чего грохнули экономику — ради чего? И второй: о чем думали, как представляли свое будущее люди в 1913-м или в 1938-м?
Фото: Павел Ребров/Reuters