6 августа фигурант «Болотного дела» Алексей Гаскаров и его невеста Анна Карпова сыграли свадьбу в московском СИЗО № 2 «Бутырка»
Анна Карпова, счастливая жена Алексея Гаскарова. Москва, 6 августа, 2014 г.
В последние полтора-два года мы обречены на дежавю.
Слабонервные еле успевают вскрикивать: «Ка-ак?!»
Да вот так.
Несколько лет назад я говорила друзьям: «Брежнева мы уже проскочили. Несемся непосредственно к товарищу Сталину». Вскорости подтвердилось — особенно неуемной законотворческой деятельностью депутатов: все-таки «иностранный агент» — стилевая примета скорее сталинского, чем брежневского времени.
Честно признаюсь — на днях увидела: притормозили. Временный разворот к товарищу Брежневу.
В сталинских лагерях личная жизнь тех, кто попал в эти жернова, отменялась — потому сегодня у нас в России потомков зэков гораздо меньше, чем потомков чекистов (хотя они и друг друга тоже истребляли активно). «Свиданий им не разрешают ни с кем: ни с женой, ни с сестрой, ни с матерью» — из повести «Декабристка» замечательного и все еще мало у нас известного писателя, колымчанина Георгия Демидова. Влюбленная в профессора студентка едет искать его на Колыме. Чтобы только увидеть.
У нас — не так. Политзэку Алексею Гаскарову разрешили жениться прямо в политизоляторе — нет, простите, в СИЗО. И даже дали 15-минутное свидание с невестой! «Вегетарианское время», как говаривала Анна Ахматова. Любуйтесь в фейсбуке на сияющую Анну — молодую жену. Вокруг на улице — поздравители с цветами. И никого, по-моему, не забрали. Предыдущая встреча у молодоженов была в прошлом году — Алексея провели мимо Анны в зале суда в наручниках.Сразу вспомнилась мне история нашей с Александром Павловичем Чудаковым однокурсницы Арины Гинзбург (в университетские годы — Ирки Тарахтуновой, потом недолго — Жолковской).
Александра Гинзбурга арестовали в 1967-м (и дали второй срок) — за пять дней до их с Ариной свадьбы. И в 1968-м отказали в женитьбе на зоне. Держал голодовку — и с ним голодали из солидарности товарищи по зоне: «лесные братья» — украинцы, литовцы, латыши. Арина воевала на воле. Разрешили. Она приехала в потьминские лагеря. Молодоженам дали двое суток медового месяца. За стенами «дома свиданий» собрался весь лагерь, орали — «Горько!»... Ира смешно рассказывала мне много лет спустя, что, когда уезжала, охранники сказали: «Всю ночь за тебя пили. Во баба!! Не то, что наши…» И прибавили что-то нехорошее.
Последнее слово на суде Алик заканчивал так: «Я знаю, что вы меня осудите, потому что ни один человек, обвинявшийся по статье 70, еще не был оправдан. <…> Я прошу суд об одном: дать мне срок не меньший, чем Галанскову. (В зале смех, крики: «Больше, больше!»)».
Давно дело было. Но кажется — это смех и крики моих нынешних сограждан. Социологи уверяют, что сегодня таких в моей стране — чуть ли не около 90 %.
фото: Евгений Фельдман, Ольга Романова