Владимир Путин на заседании Совета безопасности РФ 22 июля 2014 г./ Фото: REUTERS/Mikhail Klimentyev/RIA Novosti/Kremlin
Дмитрий Орешкин, политолог:Думаю, что Путин вошел в фазу, когда мало кого волнует, что он сказал, его слово очень сильно потеряло в цене. Все понимают, что он примитивный, но милый и симпатичный лжец. Но такой он только для России, а на земле существуют и другие страны, для которых он далеко не симпатичный, и это проблема.
Остальной мир перешел с Путиным на уровень невербальной коммуникации. Теперь реакция не словами на слова, а действиями на действия. То есть розги или конфетки в зависимости от того, что он в итоге сделает, а к словам теперь относятся сдержанно, ведь их нужно пытаться домыслить. Ощущение, что ему дан язык, чтобы вводить в заблуждение.
Я для себя перевожу главные тезисы сегодняшнего заседания следующим образом. Первое - «угроз нет» - означает, что регулярные войска мы вводить не будем. Второе - «воспользуемся всеми способами воздействия на ополченцев, хотя понимаем, что наших усилий недостаточно» - означает или что Путин заранее оправдается за то, что ничего не получится, или что он стремится дистанцироваться и показать, что не мы отвечаем за действия ополченцев, а они сами. Или же, что звучит как насмешка, то что он призывает Украину усилить воздействие, которое они на боевиков оказывали до этого. И Украина воспользуется этим. В общем, боевиков Путин сдает, потому что не хочет санкций.
Третье - что Путин «не позволит оранжевых сценариев» равно тому, что Новороссия, духовные скрепы и прочая путинская фигня перестали быть актуальными, мало того, что нет блицкрига, а есть почти проигранная война, так теперь еще и испорчен имидж на западе. Теперь нужно сохранить контроль над тем, что Путину еще подконтрольно, и это внутренняя политика.