Страна в офлайне

В интервью «Известиям» Ксензов сказал буквально следующее: «Мы завтра же можем в течение нескольких минут заблокировать Twitter или Facebook в России. Мы не видим в этом больших рисков». В тот же день Ксензова одернул премьер-министр Дмитрий Медведев: «Отдельным чиновникам <…> надо иногда «включать» мозги», — написал премьер, причем не где-нибудь, а на своей страничке в Facebook. Роскомнадзор тут же поправился: мол, планов по отключению соцсетей пока не было. Но интернет-сообщество восприняло сигнал однозначно: могут ведь и отключить, если потребуется.

Это и правда несложно. В России есть несколько крупных интернет-провайдеров, достаточно просто приказать им перекрыть доступ к нужной сети. Именно так поступили власти Турции, заблокировав Twitter 20 марта 2014 года, за 10 дней до муниципальных выборов. Вообще доступ к основным социальным сетям заблокирован в целом ряде стран — на Кубе, в Иране, во Вьетнаме, Сирии, Китае… А в Египте, к примеру, во время революции 2011 года правительство и вовсе отрубило страну от интернета. Но только почти нигде такие запреты в итоге не срабатывают. Российские чиновники не учатся на примерах других авторитарных режимов. И похоже, недопонимают: на дворе — XXI век.

В марте в Турции чуть ли не на каждой стене появились цифры DNS-адресов доменных имен, с помощью которых, изменив настройки компьютера, можно и дальше успешно пользоваться Twitter. В Иране, как мог лично убедиться автор этих строк, Facebook тоже живет и здравствует, более того, среди его пользователей — даже члены Корпуса стражей исламской революции. Секрет прост: все желающие могут за $20 в месяц подключить сервис VPN (Virtual Private Network), позволяющий обманывать интернет-провайдеров, создавая иллюзию, что ваш компьютер (а также смартфон, планшет и т. д.) находится в другой стране. Кстати, Facebook в Иране стал основным каналом информации во время протестов 2009 года. Тем же сервисом VPN пользуются кубинцы, вьетнамцы и сирийцы.

А есть еще и сервис TOR, отправляющий запрос на нужный сайт через несколько серверов в разных странах, маскируя реальное местонахождение пользователя, — чтобы подключить его, также не нужно быть компьютерным гением.

Полностью окопаться удалось пока разве что Китаю, создавшему собственный, отрезанный от всего мира интернет и свою социальную сеть Weibo. Причем, по некоторым данным, в Поднебесной целых 2 млн специально обученных человек (!) отслеживают контент и сообщают о неугодной информации в соответствующие органы.

Не исключено, впрочем, что прыть чиновников Роскомнадзора напрямую связана с недавним высказыванием Владимира Путина об интернете как орудии ЦРУ: эманации высшего должностного лица у нас уже принято подхватывать на лету. Интересно, однако, что на заре своего президентства Путин был весьма радушно настроен по отношению к Сети. Например, известный блогер Антон Носик вспоминает в американском журнале The New Republic, как в 1999 году Путин — тогда, правда, еще премьер — собрал игроков интернет-рынка и пообещал им, что сделает все для развития Сети, особенно отметив неприемлемость китайского или вьетнамского сценариев. «Когда бы нам ни пришлось выбирать между чрезмерным регулированием или заботой о свободе слова в интернете, мы, конечно же, всегда выберем свободу», — заверил собравшихся, согласно Носику, Путин.

Впрочем, тогда, в 99-м, в России интернетом пользовались лишь 2 млн человек, а сегодня — 68 млн, то есть почти половина населения. Предположим все же, что эта цифра настолько испугает нашу власть, что она все же решится отрубить население от неподконтрольного ей канала коммуникации. Что дальше? Тишь да гладь?

И тут снова приходит на память чужой пример. Так, в Египте после отключения интернета удивленные пользователи вышли на улицы, чтобы лично узнать: что же происходит в стране? Дальнейшие события развивались стремительно: от Сети Египет отрезали 28 января 2011-го, а уже 11 февраля тогдашний президент Хосни Мубарак ушел в отставку и в истории страны закончилась целая эпоха.

Так что офлайн — опасная штука.