Охотники за будущим

У них, во-первых, действительно все хорошо. А во-вторых, они хорошо умеют считать деньги.

Покупка WhatsApp — это защитный ход. Каждый раз, когда Facebook видит, что люди начинают использовать для общения какой-то другой формат, то сначала они пытаются повторить это, а потом, если у них не получается, пытаются купить лидера рынка. Так было и с покупкой Instagram: Facebook купил его за $1 млрд, многие тогда этой суммой были потрясены, а теперь все понимают, что это была потрясающе успешная для Цукерберга сделка, сравнимая с покупкой YouTube Гуглом: рост за год — 66%, аудитория пользователей — 150 млн человек. Потом он пытался купить за $3 млрд Snapchat — приложение моментальных фотографий, которые через 10 сек. после открытия сами уничтожаются, — но ребята отказались.

Они считают, что сами сделают лучше, дороже и круче. И все тоже говорили: полные идиоты, отказались от 3 млрд, а я думаю, что точно так же ошибаются, как тогда с Instagram.

WhatsApp — это была большая опасность для Facebook даже не потому, что пользователи могли уйти туда из социальной сети, а потому, что на глазах рос новый социальный гигант — 500 млн пользователей, грозившийся через год перерасти пользовательскую базу Facebook. Причем WhatsApp достиг этой цифры в два раза быстрее, чем сам Facebook, а объем потока сообщений WhatsApp уже превысил суммарный объем всех SMS в мире. Если бы через год WhatsApp перерос Facebook по размеру пользовательской базы, капитализация Facebook пострадала бы намного больше тех 10%, которые пришлось отдать за WhatsApp сейчас. Плюс к этому Facebook получает доступ к аудитории, в которой сеть росла наиболее медленно — развивающиеся страны и Европа, где у WhatsApp практически стопроцентное проникновение. Поэтому меня больше поражает не цена, а скорость и решительность действий Цукерберга — от первых разговоров о покупке до публичного объявления о сделке и подписании бумаг прошло 11 дней.

WhatsApp — это была большая опасность для Facebook. На глазах рос новый социальный гигант

Но кстати, для Долины эта сделка была полным шоком — из-за малой популярности WhatsApp в США. Компания имела в Mountain View (недалеко от штаб-квартиры Facebook в Menlo Park) небольшой офис без вывески, абсолютно не пиарилась, не объявляла, что ищет инвестиции, и не выступала на конференциях. То, что эти ребята построили компанию на $19 млрд, идет вразрез с традиционной моделью Долины, где успешные стартапы у всех на виду. Зато теперь все точно знают, кто такие Ян Кум и Брайан Актон.

Сейчас уже больше 4 млн пользователей, что касается инвесторов, то мы решили, что, прежде чем поднимать следующий раунд, нам надо научиться монетизировать новости. Из Саннивейла, где мы сначала снимали малюсенький офис, мы переехали в Сан-Франциско, арендуем офис на этаже небоскреба, где еще 50 или около того стартапов — своеобразная коммуна. Дело в том, что в последнее время произошло некоторое разделение: Долина — это скорее инженеры, программисты, технические люди, Сан-Франциско — дизайнеры, маркетологи, бизнес-девелопмент, продажники. Десять лет назад интернет-компании начинали программисты, а сейчас компании начинают дизайнеры. Сан-Франциско — это их родная среда. Отсюда штаб-квартира Facebook в Пало-Альто, а Twitter — в Сан-Франциско. И эта разница очень чувствуется в культуре компаний: Facebook — это чисто инженерная организация, Twitter — скорее дизайнерская, журналистская. У нас все технологии сконцентрированы в Московском офисе, где работает большая часть News360. В Сан-Франциско у нас продажа, маркетинг, развитие.

Нет, скорее даже растет. Потому что привлечь начальные деньги становится все проще и проще. Раньше, когда ты начинал компанию, нужно было идти к каким-то седым дядькам в костюмах, у которых много денег, а теперь есть сайты, которые занимаются сбором венчурного финансирования, например, angelList: сюда заходят аккредитованные частные инвесторы, и каждый дает сравнительно немного, но ты не зависишь от одного «ангела» или фонда, а в сумме деньги поднимаются не меньшие. В результате барьер входа намного ниже: если у тебя есть хорошая идея, есть хорошая команда, ты производишь впечатление суперумного парня, то поднять начальные деньги на проект вообще не проблема. Вот дальше, через год, если инвесторы не видят потрясающих результатов, уже сложнее.

Если проект не удается — нет. Инвестор получает долю в компании и несет все риски.

В нашем случае основной вопрос со стороны инвесторов: как мы собираемся зарабатывать? Новости — это сложный с точки зрения монетизации сегмент. На мобильных устройствах привычные нам баннеры, текстовые сообщения в качестве рекламы работают плохо. И сейчас рынок движется в сторону рекламы, которая не только органична для данного конкретного приложения по формату, но и несет конкретную пользу для пользователей. Самый простой пример: если в поиск Google забиваете «купить пылесос», то первая ссылка, которую вы получаете, — это платная ссылка на интернет-магазин, где вы можете купить этот пылесос. За это магазины и платят деньги ресурсу. То же самое сейчас постепенно происходит и с социальным контентом: скажем, Вася, который входит в число ваших друзей на Facebook, поставил лайк на какой-то кофейне, и кафешка может заплатить, чтобы у его друзей это появилось в ленте.

Именно с этой точки зрения мы и посмотрели на новости и теперь предлагаем брендам не давать баннер — «купите ноутбук Dell», а продвигать как рекламу свой собственный новостной контент. Такую технологию уже используют многие издатели, от мелких и нишевых до «Нью-Йорк таймс», но без точного таргетирования показывать проспонсированный контент сразу всем пользователям — это как из пушки пулять по воробьям. А на News360, где новости персонализированы и мы детально знаем профиль интересов каждого читателя, мы можем показать рекламу от Dell тому, кто ее наверняка прочтет. 

Если у тебя есть хорошая идея и хорошая команда, то поднять начальные деньги на проект не проблема

Мы хотим пойти немножко дальше, чем клики. Наша цель сделать так, чтобы ту статью, которую написал бренд икс, прочитали полностью от начала до конца и потом зашарили в Facebook, написали о нем в Twitter да еще и подписались на новости рекламируемого бренда икс: мы берем деньги за общение с контентом.

Конечно.

Люди читают то, что для них интересно или полезно. Например, как через сигнал Wi-Fi могут украсть твои личные данные. Плохие новости? Плохие. Но бренды компьютерных компаний, рассказывающие об этом и о том, что делать, чтобы обезопасить себя, делают мою жизнь как пользователя проще. В News360 такой платный контент читают так же увлеченно, как и обычные новости. Эта модель настолько успешно работает, что сейчас мы строим ситему, которая позволит другим новостным приложениям тоже пользоваться этой рекламой. Наша задача — сделать так, чтобы информация находила человека, а человек — информацию.

Их много. Есть классические агрегаторы, как, например, Flipboard — около 100 млн пользователей. Facebook буквально пару недель назад запустил свой Paper. У каждого своя специфика, где-то, как в Facebook, сидит небольшая армия редакторов, которые вручную подбирают разные потоки новостей, где-то, как в Flipboard, организуют подписки на разные потоки в одном месте. Мы же создаем алгоритм персонализации новостей, который дает читателю один поток, в котором есть все, что ему интересно.

Я бы сказал, что они сейчас на периферии. Хотя о гонениях на ЛГБТ особенно в контексте Сочи писали сравнительно много.

Решение об увольнении было бы принято в следующую секунду после появления подобного заявления. А компания, в которой человек работал, тут же создала бы какой-нибудь фонд помощи геям-подросткам или что-то вроде того. И была бы целая пиар-кампания, чтобы залатать дыру в репутации фирмы.

Apple очень сильно сдает позиции. Абсолютный лидер отрасли — Google: его Android совершенно победил iOS на мировом рынке — он занимает 80%. Apple пока доминирует на планшетах, но даже в Долине, где у всех были раньше айфоны, начинает превалировать продукт Google. Сейчас все ждут, что Apple, наконец, что-то придумает, чем-то всех шокирует, покажет: нет, мы еще можем, мы еще умеем диктовать будущее. Потому что сейчас диктует будущее Google. А стоимость компании зависит исключительно от способности диктовать будущее. Даже не придумывать, а именно вести за собой. Сейчас это Google, и это в большой мере связано с Лэри Пейджем, который два года назад вернулся в компанию и снова стал генеральным директором. Одна из его целей — использовать огромную прибыль компании, чтобы делать проекты, которые будут приносить пользу и деньги через 10 лет или больше (так называемые Moonshots)

Брин — он футурист, который сидит и придумывает. А Лэри Пейдж — это тот, кто организует вокруг этого компанию.

Oculus Rift — это новая попытка сделать виртуальную реальность, что-то очень похожее на то, что делали в 90-х годах с этими огромными шлемами и т.п. Ну тогда это было ужасно плохо и толком не работало. Сейчас и сенсорные, и экранные технологии и, главное, скорость обработки сенсорных данных дошли до такого совершенства, что можно сделать действительно очень хорошо работающую виртуальную реальность.

Это не матрица, это очки, которые надеваешь — и создается абсолютная иллюзия, что ты находишься внутри трехмерной сцены. То, о чем давным-давно мечтали фантасты, но ничего не получалось. Я думаю, что эта технология совершенно изменит всю индустрию видеоигр. На мобильном фронте большой прорыв делает Google со своими очками. Пока это только первые, довольно плохие попытки, и их носят только гики и энтузиасты, но я уверен, что года через три они станут обыденностью и изменят мир так же, как его изменили смартфоны.