Уго Чавес объявляет по национальному телевидению об успешном прохождении второго курса химиотерапии. На заднем плане — портрет Симона Боливара
Красное и желтое. Президент Венесуэлы Уго Чавес, у которого два месяца назад был обнаружен рак, впервые появился на публике не в привычной красной, а в желтой майке. И тут же дал пояснение недоумевающим согражданам: «Почему все мы обязательно должны одевать красное и постоянно употреблять слово «социализм»? Эти ребята, которые надевают даже трусы красного цвета, крайне подозрительны». Что происходит с вождем, только что ошарашившим мировые рынки намерением национализировать золотодобывающую отрасль, и будет ли он переизбираться в 2012 году на третий срок — пытался понять The New Times
После того как Чавес узнал о своем смертельном заболевании, он заметно понизил градус политических экспромтов. Президент перестал заканчивать речи заимствованным на Кубе лозунгом «Родина, социализм или смерть!», заменив его на более подходящий моменту «Выживем и победим!» Тем не менее именно Куба сегодня для Чавеса в буквальном смысле жизненно важная страна. Хотя Владимир Путин предложил Уго Чавесу помощь российских медиков, тот выбрал для лечения Кубу, где прошел уже два курса химиотерапии. Чавесу Куба ближе, и не только географически. Мало того что на острове существует высококлассная элитная медицина для иностранцев — кубинские власти дали венесуэльскому лидеру стопроцентную гарантию: никаких утечек информации об истинном состоянии здоровья Чавеса не будет.
«Второй президент»
13 августа в Гаване Чавес присутствовал на 85-летнем юбилее своего близкого друга Фиделя Кастро. Тот в свое время увидел в венесуэльском президенте не просто единомышленника, который его понимает с полуслова. Для стареющего «команданте революции» Чавес стал своего рода политическим преемником, который мог бы продолжить его дело — стать в авангарде борьбы за идеи социализма в планетарном масштабе. Так, известный кубинский писатель и диссидент Карлос Альберто Монтанер утверждает, что в середине «нулевых» годов Фидель и Чавес пришли к выводу: выстоять в борьбе с империализмом можно, только создав единое государство Кубы и Венесуэлы.
«Фидель полностью отдавал себе отчет в том, что его младший прагматичный брат Рауль на такую авантюру не пойдет, — поясняет Монтанер в разговоре с The New Times. — А вот Чавесу эта идея понравится. Где-то в начале 2005 года было принято решение начать подготовку к слиянию двух стран, причем в самые короткие сроки. Уже были даже утверждены комиссии по разработке «плана интеграции» Кубы и Венесуэлы. А в конце того же года два высокопоставленных чиновника кубинского правительства, зампред Госсовета Карлос Лахе и министр иностранных дел Фелипе Перес Роке, публично поддержали эту идею. «Уго Чавес — наш второй президент», — заявил тогда Лахе.
Однако «историческому» плану не суждено было сбыться. Фидель серьезно
заболел и вынужден был отойти от дел, весной этого года уже официально передав партийно-государственный штурвал Раулю (см. The New Times № 15 от 25.04.2011 г.). Да и само смелое высказывание Лахе о «втором президенте» вызвало бурю возмущения на острове, особенно среди армейских офицеров, которые посчитали такой план предательством. А совсем скоро и Карлос Лахе, и Перес Роке были сняты со своих постов и разжалованы в «рядовые»: взявший власть в стране Рауль Кастро не мог позволить себе иметь рядом конкурентов, даже если они любимчики кубинского «национального лидера».
Контроль извне
Несмотря на провал объединения, руководители Кубы и Венесуэлы сохранили самые близкие отношения. Венесуэла продолжает быть главным донором Кубы, поставляя ей практически бесплатно 60% необходимой стране нефти, а в целом субсидии острову составляют $5 млрд в год. В свою очередь, Куба сохраняет влияние на президентский дворец Мирафлорес в Каракасе, используя обширную сеть агентов спецслужб, внедренных в каждое министерство, и прежде всего обороны и безопасности Венесуэлы. «Это Фидель уговорил Чавеса лечиться в Гаване, — поясняет Монтанер. — Таким образом кубинский режим не только держит жизнь Чавеса в своих руках, но и контролирует политическое будущее Венесуэлы. И этот контроль не должен быть утрачен, даже если Чавес из-за болезни покинет бренный мир». Потеря нефтеносной Венесуэлы станет для братьев Кастро катастрофой.
Новый имидж
В конце июля, после первого курса химиотерапии на Кубе, Чавес вернулся на родину оживленным и уверенным в себе, будто ничего страшного не происходит. 28 июля, в день своего 57-летия, он бодро отплясывал на балконе дворца Мирафлорес вместе с одной из своих дочерей, периодически заворачиваясь в национальный флаг. «Я приглашаю вас всех прийти и отметить мое 77-летие, — кричал Чавес с балкона многотысячной толпе, собравшейся у дворца. — Я не собираюсь покидать свой пост до 2021-го, а может быть, и до 2031 года». «Чавес никуда не уйдет!» — скандировал в ответ восторженный народ.
Однако несколько дней спустя президент шокировал нацию, появившись на телеэкране обритым наголо. «Это мой новый имидж», — сказал Чавес почему-то по-английски. И добавил уже на родном, испанском: он, мол, заранее предупредил публику, что от химиотерапии у него начнут выпадать волосы. А на прошлой неделе, после второго курса химиотерапии, Чавес, похоже, навсегда надел на голову краповый берет — волос не осталось совсем. Кроме того, вес Чавеса, как выяснили журналисты в Каракасе у неназванного источника в президентском окружении, за время болезни уже снизился на 20 кг — со 104 до 84 кг. И хотя президент по-прежнему старается держаться бодро («Все системы моего организма работают нормально», — уверял Чавес нацию на прошлой неделе), у венесуэльцев с каждым днем прибавляется сомнений: если президент заявляет, что у него после первой химиотерапии больше нет раковых клеток, то откуда такое снижение веса и стремительное выпадение волос? «Власти держат в секрете информацию о том, какой вид рака у Чавеса, но он сам всем дает понять, что его состояние тяжелое, — замечает в разговоре с The New Times известный венесуэльский публицист и политолог Моисес Наим. — И это уже привело к ожесточенному политическому конфликту в Венесуэле. Правда, пока не между властью и оппозицией, а между различными фракциями самих «чавистов», которые начали ожесточенную схватку за то, кто станет преемником вождя».
Кто на новенького
Исторически важнейшим фактором в борьбе за власть в Венесуэле является позиция армии. Но сейчас вооруженные силы страны также расколоты. Одну из крупнейших армейских группировок, разъясняет Наим, возглавляет фаворит президента 50-летний генерал Хенри Ранхель Сильва, глава Оперативного стратегического командования (ОСК). В 2008 году США включили Сильву в черный список лиц, «материально поддерживающих наркоторговлю». Этот же генерал публично заявил, что армия не потерпит прихода к власти оппозиции, даже если та победит на выборах 2012 года. Другую влиятельную группировку представляют высшие офицеры, тесно связанные с кубинской разведкой. «Идейных различий между ними почти нет, разногласия только в персоналиях, — поясняет Наим. — Но и этого достаточно для того, чтобы случился военный путч».
Адан Чавес, 58 лет, губернатор штата Баринас | 
Элиас Хауа, 42 года, вице-президент | 
Хенри Ранхель Сильва, 50 лет, глава Оперативного стратегического командования (ОСК) |
Нивелировать растущее влияние армейских кланов сейчас пытаются представители так называемой боливарианской буржуазии — это, по сути, третий костяк режима. Речь идет о предпринимателях, разбогатевших за счет свой близости к власти и, в частности, к вооруженным силам. Источники этого богатства могут быть разными — от наркотрафика до «распила» бюджетных денег, выделенных на покупку оружия в России и Белоруссии, тракторов в Иране, цыплят в Бразилии.
В стане ближайших помощников Чавеса выделяется 42-летний вице-президент Элиас Хауа, которому лидер делегирует часть своих полномочий во время прохождения курса лечения на Кубе. Хауа предельно лоялен Чавесу и называет себя представителем «радикального гражданского крыла» правящей Единой социалистической партии (к этому крылу примыкает еще один высокопоставленный представитель режима — министр иностранных дел Николас Мадуро). Хауа — один из вероятных кандидатов на высший пост в стране, если Чавес из-за болезни досрочно сойдет с политической арены.
Отдельно стоит семейный клан самого президента, в котором выделяется фигура старшего брата Уго, 58-летнего Адана Чавеса, экс-посла на Кубе, ныне губернатора штата Баринас. Однако у того нет и части харизмы лидера, а о его умственных способностях можно судить по произнесенной публично фразе: «Будет непростительно ограничиваться лишь электоральными ресурсами и не прибегать к другим методам, включающим вооруженную борьбу». По слухам, именно Адан подсказал брату идею перевести золотовалютный запас Венесуэлы в Россию (заявление об этом Уго Чавес сделал 18 августа. — The New Times), страхуя «семью» от возможных политических потрясений.
А что же оппозиция? По словам Моисеса Наима, она представлена прежде всего «энергетически заряженным» студенчеством, интеллектуалами, политиками и предпринимателями, не связанными с режимом. В числе оппозиционеров есть и видные фигуры, такие как мэр Каракаса Антонио Ледесма, губернатор Миранды, одной из самых развитых венесуэльских провинций, Энрике Каприлес Радонски. Однако политическое влияние оппозиции ограничено, говорит Наим. И с иронией добавляет: «У нее (оппозиции) нет оружия, наемных убийц и достаточного количества денег для реального участия в борьбе за власть».
Смена лозунгов
«Чавес в желтом» в последнее время заявляет о намерении улучшить отношения со средним классом, с представителями частного сектора. «Мы нуждаемся в среднем классе, его участие необходимо для реализации всех политических проектов страны», — говорит он. Одновременно в интервью местному телевидению Чавес признался, что болезнь «изменила» его, «расширила его мировоззрение». Что происходит с президентом? «Болезнь делает Чавеса умеренным», — пишет испанская газета El Pais. Удивительного в этом нет — смертельные недуги меняют приоритеты политиков и остужают их страсти. Но! Чавес в данном случае вынужден учитывать и настроения своего народа. Согласно последним опросам общественного мнения, 91% венесуэльцев отвергает кубинский опыт в качестве примера для подражания, 74% не приветствуют экспроприации собственности крупного капитала, а 84% считают, что именно частный сектор является основой развития страны. И хотя личный рейтинг Уго Чавеса остается высоким, выше 50%, степень его влияния на дела в стране уже меняется. «Мы привыкли к тому, что команданте повсюду, — делится с The New Times один из сторонников Чавеса, частный предприниматель Марио Эстрелья. — Возможно, и его болезнь вызвана тем, что он много брал на себя, не доверяя никому. А теперь начали работать и министры, и депутаты. Прекрасно, если Чавес сможет участвовать в выборах 2012 года. А если нет — не беда. У нас есть и другие кандидаты. Чавес перестал быть незаменимым».
Венесуэла занимает первое место в мире по разведанным запасам нефти,но при этом остается единственной страной Латинской Америки, до сих пор переживающей экономический спад. В течение первых четырех лет после прихода Чавеса к власти в 1999 году экономика Венесуэлы быстро росла благодаря нефтяному буму, но к 2003 году объем ВВП скатился к уровню 1997 года. Ахиллесовой пятой правительства Чавеса остается инфляция. По данным Forbes, в 1998 году она составляла 35,8%, в 2001-м сократилась до 12,05%, в 2003-м вновь поднялась до 31,1%. Сейчас инфляция в Венесуэле — 32%, рекордный показатель в Латинской Америке.
В попытках распространить свою революцию на весь латиноамериканский континент Чавес в последние годы оказал финансовые услуги, по крайней мере, 12 государствам-соседям, где проходили президентские выборы. По его замыслу это должно было углубить «поворот налево», который он сам начал в 1998 году. Усилия Чавеса оправдали, и то весьма условно, лишь три победы на выборах в Латинской Америке: Эво Моралеса — в Боливии, Рафаэля Корреа — в Эквадоре и Даниэля Ортеги — в Никарагуа. Однако в целом стратегия распространения революции в Латинской Америке, как и на других континентах, терпит провал. Даже на Кубе постепенно вызревает стремление отойти от ортодоксальной модели Кастро и начать движение в сторону капитализма. Страны континента, независимо от того, считаются ли их правители «левыми» или «правыми», начали в чисто прагматических соображениях двигаться к созданию единого экономического пространства.
Tweet