Я не собиралась смотреть фильм Бортко о Тарасе Бульбе. Я уже давно тихо, в подушку, расстраивалась из-за вступления талантливого человека, поставившего «Собачье сердце» и «Мастера и Маргариту», в КПРФ. Ясно было: теперь добра не жди. Художник не обязан служить идеологии, он может быть вне политики, может закрыться изнутри в башне из слоновой кости и послать подальше и реакционеров, и прогрессистов, как это делал Ибсен. Но у Бортко другое. «Собачье сердце» — самое антикоммунистическое произведение Булгакова, вышедшее на свет Божий из самиздата только в разгар перестройки. А экранизация «Мастера» была заполитизирована так, что это шокировало даже матерых антисоветчиков.
И вдруг такой прыжок с трамплина на спасение русской земли силами Запорожской Сечи, чьи казаки как раз от московского деспотизма и бежали. До екатерининских времен бегали: кто на Днепр, кто на Дон, а кто и на Яик, пока повсюду не настали тишь, гладь и управляемая московскими наместниками благодать. О фильме говорили самые ужасные вещи, но я не поверила и решила посмотреть сама, хотя из всего написанного Гоголем эпос про Тараса мне наименее близок.
Действительность же превзошла все мои ожидания. Фильм не просто плохой, плохих фильмов много. Фильм сознательно, вызывающе, агрессивно плохой и возвращает нас к творениям 30-х годов прошлого века (минус Эйзенштейн) с рефреном: «Но сурово брови мы насупим, если враг захочет нас сломать». Некогда талантливый режиссер снял дешевую советскую агитку с закадровым текстом, к которому не прибегает ни один художник, умеющий выразить и показать свои мысли в кадре. Начинается фильм буквально с партсобрания, на котором Тарас произносит речь, несильно по тону и смыслу отличающуюся от речей сталинских ораторов. Так и ждешь, что он закончит: «Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин, и первый маршал в бой нас поведет». Это не просто гоголь-моголь, это гоголь-моголь для нынешнего имперского хора, подчеркнуто антизападного и фундаменталистского. У Гоголя Тарас — мрачная и сложная фигура, у Бортко он гораздо хуже и однозначнее оригинала. В фильме Тарас — Богдан Ступка — нечто среднее между Троцким, Че Геварой и товарищем Шандыбиным, к тому же у Бортко бесхитростный полковник стал умелым интриганом, закулисными кознями добивающимся верховной власти. Запорожцы у Гоголя — просто живописные разбойники, а здесь — опасные фанатики в духе РНЕ или ДПНИ. Режиссер вопреки сопротивляющемуся гоголевскому материалу нарекает русскими протоукраинцев, одетых в польские жупаны и шапочки, говорящих «панове» и «не можно» и посылающих детей учиться в занятый и управляемый поляками Киев. «Люди длинной воли», анархисты-запорожцы испытывали сильнейшее влияние Польши с ее сеймами и выборами королей. Когда Россия придет на эти земли, запорожская вольница кончится.
А центральная сцена фильма — казнь диссидента Андрия. Нет, этот фильм обращен не в прошлое, а в будущее. Бортко учит нас жить. Никакой Украины не было и нет; убей сомневающегося, убей диссидента; руби инакомыслящих и инаковерующих, а если что не так, тебя покарает суровая рука твоих товарищей. По сравнению с этим месседжем роды панночки и смерть жены Тараса от руки поляков — сущие пустяки.
Гоголя можно увидеть гуманистом, а можно и империалистом. Я видела когда-то американский фильм, где над телом Андрия рыдает панночка, плачет Тарас и происходит примирение поляков и запорожского войска. Но Бортко выбрал наихудший вариант: мрачную советскую утопию.
Я не знаю, кто заказал этого «Тараса в Октябре», но, видно, наш демократический корабль неуклонно идет ко дну, потому что режиссеры с него уже побежали.