В одной московской школе мальчик, не успев отойти от предыдущего урока английского языка, сдал бумажный тест по истории, механически подписав его своей фамилией на латинице. Учитель попенял ему: «Ты что — иноагент?» Слово, понятие и его остро негативный шлейф вошли в обыденный словесный оборот и обычную жизнь. Скоро дети друг друга будут обзывать «иноагентом», как когда-то, в том числе в моем детстве золотом в 1970‑е годы, оскорбляли друг друга словом «еврей». Как это сделал мой школьный товарищ, избитый главным школьным хулиганом, и близко не напоминавшим представителя этой национальности. «Ну, почему еврей, — сказала наша учительница-грузинка, — просто нехороший мальчик». Собственно, в логике предыдущего многолетнего эпизода столь же мощной борьбы с «низкопоклонством перед Западом» в конце 1940‑х–начале 1950‑х между «евреями» и «космополитами» (в нынешнем прочтении — «иноагентами») ставили знак равенства: «Чтоб не прослыть антисемитом, зови жида космополитом».
И как и тогда, теперь вешают на них коллективную ответственность за любую антивоенную и антипутинскую позицию. Как и тогда, клеймя ее как антипатриотическую. Как и тогда, делая на борьбе с «иноагентами» карьеру.
В марте 1949‑го один из распинавших на собрании писателя-«космополита» Владимира Рудного отлил в граните столь блистательно, что нынешние сварливые участники кремлевских ток-шоу ему бы позавидовали: «Как весь немецкий народ несет ответственность за гитлеровскую агрессию, так и весь еврейский народ должен нести ответственность за действия буржуазных космополитов».
Собственно, даже сейчас сторонники нормальных общечеловеческих ценностей и общепринятых правил человеческого общежития, еще не объявленные официально «иноагентами», несут своего рода коллективную, субсидиарную ответственность за демократические взгляды — их все равно клеймят этим словом. А иногда и делом: еще не прогремела новость о запущенном властями механизме признания Аллы Пугачевой как минимум «лицом, аффилированным с иностранным агентом», а концерты ее дочери Кристины Орбакайте сразу в нескольких городах Сибири были отменены по «жалобам трудящихся», обвинивших ее в том, что она — «дочь иноагента». Сын за отца не отвечает, а дочь за мать — вполне...
Фото: Правозащитный центр «Мемориал»**
«Иноагенты» давно носят на груди хорошо различимую «желтую звезду» и по статусу напоминают «лишенцев» иных лет, особенно если эту категорию граждан лишат избирательных прав. Спохватились: группа «иноагентов», включая Татьяну Лазареву*, решила баллотироваться в Мосгордуму. Выяснилось, что законодательство такое допускает. Значит, надо срочно перекрыть этот канал. Только что дустом не пробовали.
Те из «иноагентов», кто остался в России, не имеют шансов устроиться на работу. Поэтому бессмысленны требования представителей депутатского корпуса лишить их возможности зарабатывать деньги — в сознательно конформистском обществе, предугадывающем и опережающем пожелания властей, их уже нет. То же самое с инициативой депутатов Ямпольской, Драпеко, Певцова и других — книги «иноагентов» и иной раз даже авторов, просто напоминающих «иноагентов», уже изъяты из большинства библиотек или не выдаются читателям. В своем верноподданном рвении, в своей гонке лояльностей народные избранники, соревнующиеся в репрессивных инициативах на деньги налогоплательщиков, вечно опаздывают: сама логика массового пассивного конформизма и поселившегося в обществе страха опережает их законотворчество. Например, еще до всяких скандалов с Акуниным***, Быковым*, Улицкой* некоторые книжные магазины перестали мучиться с упаковкой «иноагентских» книг, а просто прекратили их продавать. Так поступил, например, Московский дом книги. Теперь, уже после скандалов, его примеру последовали все остальные книжные магазины.
Ничего, что все это противоречит не только целому сонму законов, включая закон о библиотечном деле, но и Конституции, в которой провозглашены непосредственно действующие принцип равенства граждан перед законом (что делает заведомо юридически ничтожным само существование статуса «иноагента») и запрет цензуры. Ничего, что гигантские читательские аудитории ограничиваются в своих правах — они не в меньшей степени пострадали, когда закрывались независимые медиа. Наконец, ничего что «иноагентским» ярлыком завистливые бездарности метят все самое талантливое, что было и есть в Советском Союзе и России (притом что в те же брежневские годы никакие унизительные ярлыки не вешались, например, на Макаревича* или Гребенщикова*, а период Брежнева справедливо называли эпохой Пугачевой). Все это не остановит креативную репрессивную активность и новые плодотворные дебютные идеи.
Как заметил, выступая на юрфаке МГУ, Никита Михалков, чья творческая импотентность по времени совпала с гиперболизированной идеолого-конспирологической активностью: «Сколько усилий требуется Министерству юстиции, чтобы пробить хоть одного, второго, пятого — явных врагов страны — чтобы они стали иноагентами. Хотя и это ничего не значит. Ну и что — ну и иноагент. А должно быть наказанием реальным». Что ж, в рамках культа насилия, насаждаемого государством, можно и кувалдой по голове под видеозапись. Вот это будет действительно наказание.
В обществе должен царить дух героической смерти. Насилие должно быть не просто рутинизированным, оно воспевается пропагандой и освящается официальным православием. Психологию толпы нужно воспитывать отдельно, чтобы не отбивались от стада, а отбившиеся просились обратно в мейнстрим, дабы их не приравняли к «иноагентам». Индоктринация архаикой, конспирологией и дикими представлениями о мире должна быть унифицирована в единых учебниках и различных «разговорах о важном», исключающих «разговорчики в строю». В такой социальной рамке «иноагент» — это не «гражданско-правовой термин», как когда-то, на заре применения этого закона, говорил Путин, не понятие из законодательства, а синоним «врага народа».
Такого не было при поздней советской власти, зато было при Сталине. То, что совместными усилиями и своим трусливым агрессивным конформизмом построили лживые «элиты», думающие одно, а говорящие и делающие другое, и есть беспримесный дистиллированный неосталинизм.
Фото: Scanpix
Чтобы делать то, что делают они, нужно быть уверенными в том, что путинский режим, вошедший в стадию абсолютной зрелости, установлен если не на века, то на их жизненный срок. Поэтому, хочешь-не хочешь, надо не просто следовать правилам, но и инициативно их ужесточать, чтобы сохранить свое благополучие внутри системы. Эта репрессивно-креативная спираль не имеет заднего хода и ее невозможно остановить, потому что она существует в логике саморазвития, самовозгонки, самонакачки. Как показывает опыт советской истории, она останавливается только тогда, когда меняется власть. И дальше происходит обратная адаптация тех, кто агрессивно-инициативно работал на режим. Они начинают работать на новую власть и за один день выучивают новый политический словарь, легко приспосабливаясь к новым правилам.
Однако проблема в том, что сейчас глубина этического падения и многовекторной деградации чрезмерно велика по сравнению с позднесоветским временем, которое выглядит вегетарианским меню на фоне специальных предложений нынешнего мясного ресторана. Нашей нации не впервой выбираться из очередной ямы и, говоря словами Анны Ахматовой, «вынимать из сердца черный стыд». На этот раз это будет тяжелее, чем после 1985‑го или 1991 годов — до такой ошеломляющей степени репутация страны не была подорвана никогда, если опять же не считать сталинского периода. К тому же есть опасения, что Путин перекроет рекорд Сталина по времени нахождения у власти. Падать еще есть куда. А навязчивая порча нравов населения — надежная гарантия «отрицательного роста» во всем и бесперебойного действия «восходящего мусоропровода» в подборе и расстановке лояльных управленческих кадров, которые будут избывать свое ПТСР на высоких политических и менеджерских постах.
* Андрея Колесникова, Татьяну Лазареву, Бориса Акунина, Дмитрия Быкова, Людмилу Улицкую, Андрея Макаревича, Бориса Гребенщикова Минюст РФ считает «иностранными агентами».
** Правозащитный центр «Мемориал» признан в России «иностранным агентом» и ликвидирован по решению суда.
*** Росфинмониторинг внес писателя Бориса Акунина в реестр «террористов» и «экстремистов».