Красная черта

1. Что заставило вас уехать из России — политические, экономические или личные причины?
2. Какова, с вашей точки зрения, идеальная страна для эмиграции??
3. Что должно измениться в России, чтобы вы вернулись?

Сергей Алексашенко, экс-зампред ЦБ РФ, ?ныне — исследователь? в Джорджтаунском университете, Вашингтон, США?

1. Главным мотивом для моего отъезда летом 2014-го стало то, что у меня возникло чувство физической опасности. Уровень ненависти и неприятия оппонентов после аннексии Крыма в России начал зашкаливать, пошли разговоры о «пятой колонне», национал-предателях, стали составляться списки и публиковаться фотографии тех, с кем призывают расправиться. Я многое готов был терпеть, но не готов был принимать на себя тот риск, который я ощущал и понимал. Последующие события — убийство Бориса Немцова, отравление Володи Кара-Мурзы, реальные сроки заключения для людей за твиты и репосты — показали, что мои опасения не были необоснованными.?
2. Я называю себя не эмигрантом, а беженцем. Эмигрант едет в другую страну с целью сделать свою жизнь лучше, интереснее, реализовать себя. Я уехал от — от риска потерять жизнь, потерять свободу. По совокупности причин я выбрал Америку и пока ?не разочаровался в своем выборе. В Америке выбрал Вашингтон — город, где мне интересно жить, общаться? с людьми, от которых я могу узнать много нового.?
3. Не знаю... Наверное, что-то такое, что может открыть для меня новую страницу?в жизни. Понятно, что при этом должны исчезнуть те опасности, которые заставили меня уехать. Хотелось бы, чтобы страна при этом начала жить по закону, а не по понятиям.

«УРОВЕНЬ НЕНАВИСТИ И НЕПРИЯТИЯ ОППОНЕНТОВ ПОСЛЕ АННЕКСИИ КРЫМА НАЧАЛ ЗАШКАЛИВАТЬ, ПОШЛИ РАЗГОВОРЫ О «ПЯТОЙ КОЛОННЕ», НАЦИОНАЛ-ПРЕДАТЕЛЯХ. <...> Я МНОГОЕ ГОТОВ БЫЛ ТЕРПЕТЬ, НО НЕ ГОТОВ БЫЛ ПРИНИМАТЬ НА СЕБЯ ТАКОЙ РИСК»

 Владимир Ашурков, экс-директор по управлению активами консорциума «Альфа-Групп», исполнительный директор Фонда борьбы с коррупцией, ныне — бизнесмен, Лондон, Великобритания

1. В начале 2014 года политическая атмосфера в России стала быстро ухудшаться. После аннексии Крыма Алексей Навальный был заключен под домашний арест. У меня прошел обыск, оперативная съемка с которого в тот же вечер была показана по НТВ, я стал замечать за собой усилившееся наружное наблюдение. В апреле 2014 года я решил уехать за границу — на несколько недель, посмотреть, что будет. Вскоре против меня и двух моих коллег было заведено надуманное уголовное дело, а затем я был объявлен в розыск. После недолгих раздумий я решил подать на политическое убежище в Великобритании.
2. В моем случае то, что?я оказался вне России, было вынужденным поступком: уж очень не хотелось садиться в российскую тюрьму. Лондон — изначально — это в большей степени случайность, так получилось. Но сейчас Лондон мне представляется, наверное, лучшим вариантом для проживания вне России в Европе: понятный язык, большое русскоязычное сообщество, наконец, большой мегаполис, где очень много всего происходит.
3. Во-первых, должен исчезнуть риск оказаться в тюрьме по политическим мотивам. Во-вторых, с годами накапливаются другие факторы — дети ходят здесь в школу, появился местный круг общения и различных дел. Конечно, хочется вернуться, но сейчас это желание умозрительное. Изменится ситуация — будем решать.

Константин Сонин, политэкономист, профессор НИУ ВШЭ ?и Чикагского университета, США?

1. Я уехал работать в Чикагский университет, один из ведущих мировых центров в той науке, которой я занимаюсь, — экономике. Работать здесь — редкая привилегия и большая честь. Иными словами, несмотря на то, что политическая ситуация в России становилась все более?и более неприятной для меня, основная причина отъезда была профессиональной.?
2. Есть много стран, в которых интересно и комфортно жить. Однако далеко не во всех странах, даже самых развитых, есть по-настоящему сильные университеты.?
3. Мои связи с Россией не прерываются — у меня есть студенты (бакалавры, магистры и аспиранты) в Высшей школе экономики, я вхожу в разные академические комитеты ?и комиссии в этом университете и каждый год провожу несколько месяцев в московском кампусе. Кроме того, я стараюсь участвовать в публицистической и научно-популяризаторской жизни российского экономического сообщества.

Александр Эткинд, историк, славист, ?в прошлом — профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге, ныне профессор Европейского университета во Флоренции, Италия?

1. Ни то ни другое. Это скорее была трудовая миграция. У меня была отличная работа в Европейском университете в Петербурге, том самом, который с тех пор много раз закрывали, вот и сейчас у него проблемы. Но с годами условия оплаты ?там меня перестали удовлетворять. На постоянную работу ?в Кембридж (Великобритания)? я уехал в 2005 году. В России были еще неплохие времена, но многое стало меняться к худшему. Чем дальше, тем больше? я стал понимать свое положение по аналогии с политическими эмигрантами былых времен.

Но аналогия все еще неполная: я нередко езжу в Россию, в то время как политэмигранты советского времени не могли или не стали бы это делать.

2. Я живу на зарплату, поэтому больше думаю не ?о стране, а о работе. И я всегда думал, что лучшая работа в моей области — ?в США. Сейчас я понимаю, что недооценивал провинциальность и ксенофобию, которые царили там, например, среди моих коллег, а нынче проявились в масштабе всей страны. Сейчас я доволен моей работой в Италии, но она нетипична, скорее уникальна.?
3. Боюсь, что смена режима или что-то близкое к этому. Думаю, она произойдет? на моем веку. Но мне свойственно ошибаться.

«И ДУМАЕШЬ: ЕСЛИ ТЫ НЕ УЕДЕШЬ, ТО САМ ПРОПАДЕШЬ, И ЕСЛИ ОСТАНЕШЬСЯ, ТО ПРОПАДЕШЬ, ПОТОМУ ЧТО УЕХАЛИ ВСЕ ВОКРУГ»

1. Где для вас та красная черта, за которой только один выход — эмиграция из России?
2. Какая страна представляется вам идеальной для эмиграции?
3. При каких условиях или событиях вы будете готовы вернуться?

Митя Алешковский, руководитель проекта «Нужна Помощь.ру»?

1. 10–15 лет назад у меня в Европе не было почти ни одного знакомого ни в одном городе. А теперь — практически ?в каждом городе, в столице каждой крупной страны у меня есть знакомые, и это ужасно. Это я к тому, что поуезжали все вокруг. И думаешь: если ты не уедешь, то сам пропадешь, и если останешься, то пропадешь, потому что уехали все вокруг. Те, кто уехали раньше, уже выстроили свою жизнь там, как-то ассимилировались, и их уже не волнуют те проблемы, которые есть здесь.?Но в этом и состоит главная проблема: уезжая, мы расписываемся в том, что нас не волнуют проблемы, которые здесь. Не волнует, что сидит Олег Навальный. Не волнует, что Сергей Удальцов в лагере. Не волнует, что сотни пошли по этапу по сфабрикованным делам. Не волнует, что миллионы людей умирают, так и не получив помощи. Что в стране сотни тысяч сирот и сотни тысяч брошенных стариков. Вот в тот момент, когда страх, ощущение, что пришло время спасать себя, в моей голове перекроют понимание того, что я здесь нужен, потому что все перечисленное выше меня волнует, — наверное, тогда я буду готов уехать. Пока бросить всех тех, кому мы здесь помогаем, я не могу. Это просто неприлично.

Второе, мои родители жили? в Советском Союзе, мои дедушка с бабушкой жили при Сталине, мой прадедушка сидел в лагере. Моей семье в советское время было значительно хуже, и никто?из них ни в конце Советского Союза, ни в начале России новой не уехал. Я вот не понимаю, почему мой прадед, который сидел в ГУЛАГе и при этом был сионистом известным, деятелем еврейского движения, и у него была возможность эмигрировать ?в Израиль еще при Советском Союзе, почему он не уехал. Почему я должен предавать эти хорошие традиции??

2. Откуда я знаю. Я очень люблю большое количество разных стран, я обожаю Грузию. Я бы с радостью хотел уехать туда состариться, но это не значит, что я бы хотел туда уехать и там жить. Моя страна — это Россия, я знаю свою родословную с XVII века, и все мои родственники жили здесь. Не вижу причин для того, чтобы отсюда уезжать.
3. Если ты решил для себя такую важную вещь, как уехать, то в любой момент, когда ты чувствуешь, что Родина готова принять тебя обратно, нужно возвращаться. Так как я не готов уехать из России, то я не знаю, что могло бы меня сподвигнуть на то, чтобы вернуться. Это как отношения с родителями: если ты поссорился с родителями и знаешь, что они тебя примут, не нужно ждать, пока что-то произойдет, а нужно приехать просто, и все.

Дмитрий Быков, писатель

1. Честно скажу вам, не знаю. Это интуитивно — по себе. Почувствую, что больше нельзя,? и тогда приму решение. Пока мне очень трудно себе это представить. Я не знаю, я интуитивно это пойму, что нельзя здесь больше находиться. А какое это будет событие — я не могу предположить.?
2. Та страна, которая будет доступна. В такие минуты не выбираешь.
3. Должна исчезнуть непосредственная угроза моей жизни.

«В ДЕРЕВНЕ ГОВНИЩЕВО ВСЕГДА ДОЖДИ, НО РАНЬШЕ ПРОНОСИЛО. ДАЙ БОГ, И СЕЙЧАС ПРОНЕСЕТ»

Михаил Ефремов, актер

1. Я не знаю, я не хочу себе страшные картинки рисовать в голове. Я живу — авось уляжется, авось рассосется. ?В деревне Говнищево всегда дожди, но раньше проносило. Дай бог, и сейчас пронесет. Мне кажется, что все эти кошмары — это все-таки больше телевизионная истерика, нежели реальная.?Да и вообще, какая эмиграция? Я на русском языке работаю, здесь мой зритель, мой театр, мое кино, здесь я и деньги зарабатываю.

Никита Петров, историк

1. Проблема в том, что мы заранее не можем знать?о наступлении тех или иных обстоятельств. То, что уже произошло в России — становление полицейского государства, чекистская власть, страх, который поселился в людях, невозможность для многих людей откровенно и смело высказываться, — это уже достаточные причины для отъезда. Но не для меня.
2. Я никогда об этом серьезно не думал. Наверное, и страны ЕС, и США вполне комфортны для жизни.
3. Я не собираюсь эмигрировать — даже несмотря на то, что в стране жуткая атмосфера, а потому и не могу назвать условия для возвращения. Когда случился в нашей стране 1991 год, тогда люди возвращались, надеясь на то, что свобода и демократия — они всерьез и надолго. Но, увы, многие ошиблись, и я тоже ошибался. Я полагал,?что возврата к прошлому уж точно не может быть. А сейчас я вижу возврат к самым худшим тоталитарным практикам, которые существовали в советское время.

«ЕСЛИ МЫ ВСЕ УЕДЕМ, СТРАНА ДОСТАНЕТСЯ НЕГОДЯЯМ,?И НАДЕЖДЫ НА ЕЕ НОРМАЛЬНОЕ БУДУЩЕЕ НЕ БУДЕТ ВОВСЕ»

Илья Яшин, политик

1. Я давно принял для себя решение остаться в России, как бы ни складывалась ситуация. После арестов по «болотному делу» и убийства Немцова я прекрасно понимаю, что нахожусь в зоне риска, как и многие мои товарищи. Отношусь с пониманием к тем, кто покинул страну. Но кто-то ведь должен?и остаться. Остаться в России — мой осознанный выбор. Потому что, если мы все уедем, страна достанется негодяям, и надежды на ее нормальное будущее не будет вовсе.

Фото: Станислав Красильников/ТАСС, Сергй Фадеичев/ТАСС, Роман Гончаренко, Фонд Егора Гайдара, Илья Выдревич/ТАСС, Сергей Шахиджанян/ТАСС, Александр Шпаковский, Алексей Антоненко, Личный Архив Ильи Яшина

Записала Анастасия Тороп