19 мая стало известно, что из праймериз «Единой России» выведено несколько фигур разной степени влиятельности — от миллиардера Михаила Слипенчука и бывшего челябинского губернатора Михаила Юревича до депутата и журналиста Александра Хинштейна
А перед тем, 18 мая, за несколько дней до дня голосования, намеченного на 22 мая, организаторы праймериз как бы между делом сообщили о смене правил игры: выяснилось, что результаты всей процедуры будут оглашены не сразу, а только через месяц. Можно как угодно относиться к снятым с выборов персонажам, но факт остается фактом: их убрали с праймериз еще до голосования. Скорее всего, из-за опасения, что они займут места, уже обещанные другим хорошим и нужным людям. И это лишь вершина айсберга: на местах практика «зачистки» округов под «нужных» кандидатов — дело само собой разумеющееся.
Праймериз «Единой России» с самого начала вызывали сомнения: неужели у партии власти, ранее не замеченной в любви к открытости и демократии, важнейший вопрос — состав кандидатов на выборах в Государственную думу — будет решаться через честное голосование ее сторонников? Это странно хотя бы потому, что, в отличие от избирателей, которые у ЕР, несомненно, есть, со сторонниками у единороссов серьезные проблемы: кроме партаппарата на зарплате и чиновников, которым вменено в обязанность заниматься партработой, никаких активистов, готовых пожертвовать законным майским выходным ради любимой партии в межвыборное время никто никогда не наблюдал. То есть уже организация массового голосования на праймериз предполагала оперирование административным ресурсом, и чем ближе день праймериз — тем беззастенчивее оно готовилось.
Электорат ЕР ни слова бы не сказал, если бы список кандидатов им предъявили в готовом виде
Но, допустим, явку сторонников можно организовать. Неразрешимо фундаментальное противоречие: «Единой России» нужна шумная кампания под лозунгом «люди выбрали самых достойных, и они стали нашими кандидатами», но при этом в список кандидатов априори должны попасть только нужные в Думе и просто уважаемые люди, которым место в ней по тем или иным причинам было обещано. Оно-то и превратило все мероприятие в утомительный и крайне затратный балаган, который кончился предсказуемым недоразумением — голосованием без публикации результатов.
Трудно сказать, ради чего все это затевалось — если отбросить материальную сторону вопроса: на этом потоке рекламы многие хорошо заработали, хотя едва ли это было главной целью всей процедуры. Никто бы не смог помешать ЕР начать агитировать за себя за полгода до выборов — тем более что партия и так постоянно этим занимается. И уж тем более электорат ЕР ни слова бы не сказал, если бы список кандидатов им предъявили в готовом виде.
Неловкая попытка поиграть в демократию и придать грядущим выборам хотя бы видимость интриги, открытости и новизны в любом случае провалилась. За четыре месяца до выборов новой Государственной думы уже понятно, что там все будет, как на праймериз ЕР, — много шума, много административного ресурса и предсказуемый результат, который будет доведен до сведения публики после того, как его утвердит начальство.