Всех волновало одно: каков минимальный уровень цен на нефть, при котором российские власти смогут удержать себя от непоправимых глупостей? Разумеется, на деле вопрос, на который отвечал глава Комитета гражданских инициатив Алексей Кудрин на традиционном завтраке ВТБ Капитала (как и почти все члены российской делегации в Давосе), звучал более мягко. Спрашивали о прогнозах нефтяных цен и способности экономики России пережить этот прогнозный уровень. Алексей Кудрин, например, считает, что цены на нефть могут в момент достигнуть не только $18 за баррель, но даже и $16. Но в любом случае резервов РФ хватит для того, чтобы пережить ожидаемую рецессию в течение одного-двух лет, после чего Россия вернется к восстановительному росту. А глава компании «Базовый элемент» Олег Дерипаска на аналогичный вопрос ответил гораздо короче: если в бюджете-2016 еще есть деньги, то в бюджете-2017 уже заведомо нет.
Между этими двумя ответами, собственно, и находится реальная российская повестка в Давосе. Среднесрочный спад ВВП России в 2016 году — это реальность, которую бессмысленно обсуждать. Роста в ближайший год не будет, видимо, ни при каких. Зато январский обвал нефтяных цен уже ниже уровней $28 за баррель (а Urals уже подбирается и к отметке $20 за баррель) — это что-то вроде краш-теста для российской экономики.
России еще повезло с тем, что эти вопросы ей задают сейчас в Давосе, а не, скажем, на Санкт-Петербургском форуме в июне 2015-го. Начало года — удачный момент для принятия быстрых экономических решений. Финансовый год в стране обычно начинается с бюджетного профицита, значительная часть бюджетных назначений еще не законтрактована, а переходящие остатки бюджетных средств 2015 года не потрачены. Резервный фонд, последний крупный резерв экономики, в первые месяцы года не тратится. Значит, есть возможность подумать над тем, что делать дальше.
Проблема, в сущности, только одна. Чем ниже стоимость нефти, тем ниже курс рубля, тем дороже импорт и краткосрочно выше уровень инфляции (девальвация вносит некоторый вклад в ускорение роста цен). И, соответственно, тем больше давление на правительство с требованием немедленно «прекратить эту вакханалию», «сменить кабинет министров на настоящих хозяйственников», «насытить рублями экономику» — применить волшебное оружие против кризиса, который правительство не применяет то ли по некомпетентности, то ли в силу своей злокозненности. Даже в Давосе далеко ходить за этим рецептом было не надо: тот же Олег Дерипаска сетовал, что правительство не применяет известный рецепт подъема национальной экономики — эмиссию рублей.
Так что в кулуарах у всех русских в Давосе, которые выглядели более или менее адекватными, спрашивали уже без реверансов: «В ближайшие недели возможно продолжение падения нефтяных цен. Насколько ваше правительство способно не впадать в истерику и не заниматься саморазрушением? Какую минимальную цену на нефть вы выдержите в течение этих нескольких недель?».
Самый достоверный ответ мог бы в Давосе дать только один человек — глава Банка России Эльвира Набиуллина. И как раз Эльвира Набиуллина в итоге в Давос не приехала. Из чего можно делать вывод, что мы не так уж далеки от черты, за которой все уже точно пойдет вразнос. Но — хорошие новости — мы ее еще не преодолели: иначе непонятно, отчего бы главе ЦБ в последний раз не позволить себе прокатиться на горных лыжах.
Ведь в другой раз случай, возможно, представится очень нескоро.