Россия vs ИГИЛ* риски и последствия

Исламское государство»* (ИГ, бывший ИГИЛ* — «Исламское государство Ирака и Леванта»*) — не просто террористическое квазигосударственное образование, имеющее корни в структурах «Аль-Каиды»*. Это мощная сетевая инфраструктура, контролирующая и нефтеносные, и богатые историческими памятниками территории. Численность населения ИГ* оценивается примерно в 8–10 млн. человек. Хотя ИГ* и делает ставку на поощрение хиджры (переселения. — NT) мусульман на свою территорию, в том числе и для пополнения рядов боевиков, оно имеет значительный потенциал для мобилизации на месте.

Неизбежная фаза

Сейчас часто критикуется американская стратегия борьбы с ИГ*, которая пока не включает в себя наземной операции. Очевидно, однако, что этой фазы в ходе боевых действий в Сирии в любом случае не избежать.

Бомбардировками ИГ* можно ослабить, остановить экспансию, но никак не уничтожить. Вмешательство извне в такой ситуации кажется логичным. Но, памятуя о начавшейся эпохе асимметричных войн, России стоит избегать ввязывания в наземные операции. В частности, опыт войны 2006 года в Ливане говорит о том, что даже вооруженная по последнему слову техники и прекрасно обученная армия может уйти, не решив ни одной поставленной задачи и не сломив, казалось бы, заведомо слабого противника. России необходима коалиция, которой она сможет помогать с воздуха, не участвуя в наземной фазе операции.

Кадр из видеоролика ИГ* с угрозами по адресу РФ, выпущенного 12 ноября 2015 года

Стратегически важно не позволить ИГ* захватить столичные города Сирии и Ирака. Дамаск — историческая столица Омейядского халифата, а Багдад — Аббасидского, и новоявленный «халиф», находящийся всего в нескольких километрах от них, не может не понимать потенциальной пропагандистской силы захвата этих городов. В этом сходятся интересы России, западной коалиции и Асада.

Не Асадом единым

Во-вторых, всем противникам ИГ* жизненно необходима поддержка суннитов в регионе. Без союза с ними победить ИГ* невозможно, поскольку оно позиционирует себя именно как суннитское «государство». Дело в том, что в эпоху асимметричных войн ИГ* вступило наиболее подготовленным. Для него территория несущественна: боевики ИГ* с легкостью могут отдать контроль над территориями, сохраняя при этом боеспособность своих структур. Уничтожить ячейки ИГ* возможно лишь при поддержке местного населения.

Политика России в противостоянии ИГ* не должна зацикливаться на поддержке Асада и тем более становиться прошиитской (или даже проалавитской). Необходим сбалансированный подход, который, повторюсь, предусматривал бы сотрудничество с суннитскими силами. В число этих сил входят лидеры суннитских племен в Сирии и Ираке, а также определенная часть сирийской оппозиции, воюющей против ИГ*. Опора же только на алавитов, территории которых сейчас никак не соприкасаются с контролируемыми ИГ* провинциями, в первую очередь Ракка, Дайр-эз-Заур, Хасака, существенно ослабит позиции России в регионе.

Вместо «Имарата Кавказ»* на Северном Кавказе актуальной становится угроза со стороны новой террористической группировки, входящей в провозглашенную ИГ* «Провинцию Кавказ»

Между тем опасность оказаться в полной зависимости от интересов Асада есть: воздушные удары российской авиации в значительной мере зависят от целеуказаний его разведки. Тогда как России, если уж она ввязалась в сирийский конфликт, необходима самостоятельная стратегия действий как в Сирии, так и в Ираке, основанная исключительно на российских интересах и прагматике. Для этого необходимо привлечь на свою сторону широкий круг союзников, готовых помогать в борьбе против главного противника в лице ИГ*.

Внутренняя уязвимость

Очень важно не забывать, что линия фронта находится не только в далекой Сирии, но и непосредственно на территории нашей страны. Начавшийся в 2014 году переход командиров аффилированного с «Аль-Каидой»* «Имарата Кавказ»* под начало самопровозглашенного «халифа» аль-Багдади практически завершен. Вместо «Имарата Кавказ»* на Северном Кавказе актуальной становится угроза со стороны новой террористической группировки, входящей в провозглашенную ИГ* «Провинцию Кавказ». И хотя число активных боевиков пока мало, они вполне способны начать террористическую войну против России на ее территории.

Не стоит также забывать о вербовочной сети ИГ*, которая опутала всю территорию России и с легкостью может быть преобразована в сеть террористическую. Иными словами, перед возможными террористическими актами уязвимы не только республики Северного Кавказа, но и другие регионы России, особенно крупные города, а также нефтегазоносные регионы российского Севера, где традиционно работает много выходцев с Кавказа.

Для налаживания и координации террористической активности на территории России ИГ* может предпринимать конкретные шаги. В первую очередь это финансирование присягнувших на верность группировок, и уже есть сведения, что такое финансирование на Северном Кавказе началось. Другое перспективное направление — возвращение части боевиков с Ближнего Востока на территорию России. Их опыт и навыки, полученные в ходе боев, а также знание российской специфики, сохранившиеся связи в местных террористических сетях слишком ценны, чтобы ИГ* не попыталось этим воспользоваться. Это означает, что озвучиваемые сегодня угрозы со стороны ИГ* необходимо воспринимать вполне серьезно и готовиться к противостоянию с его террористической сетью.