Замдиректора Института политического и военного анализа Александр Храмчихин не считает решение Совдефа неожиданным. «Вообще, наши силы уже там (в Сирии. — NT) находятся, и это уже давно прекрасно известно. Какая здесь тайна? — задал эксперт риторически вопрос в разговоре с NT. — В данном случае пытаться сохранить тайну было бы в чем-то глупо и даже опасно — ведь ясно же что нужна некая координация с американцами, чтобы хотя бы не мешать друг другу».
Кто легитимней
В том же интервью Чарльзу Роузу Владимир Путин подчеркивал, что военная помощь в борьбе с ИГ «может и должна оказываться исключительно легитимным правительствам тех или иных стран, с их согласия или по их просьбе». По словам Сергея Иванова, как раз по просьбе Башара Асада, режим которого поддерживает Россия, Путин и обратился к Совету Федерации. Россия считает армию Асада (а также с определенными оговорками курдское ополчение) единственной легитимной вооруженной силой в Сирии, следовательно, с точки зрения Кремля, военная поддержка действующего режима в Дамаске также единственно легитимная в сложившихся условиях. А вот действия Франции, нанесшей сутки назад воздушный удар по позициям «Исламского государства» (группировка, запрещенная в Росии. — NT) без согласования с Асадом лежат вне международно-правового поля, на что не замедлила обратить внимание официальный представитель российского МИДа Мария Захарова. Тем не менее, Москве придется считаться с тем, что в возглавляемой Соединенными Штатами международной антитеррористической коалиции — 60 государств, а два дня назад к ней присоединились Нигерия, Тунис и Малайзия. При этом аргумент, что коалиция, мол, действует без разрешения Дамаска, работает слабо: известно, что в целом ряде случаев Дамаск как раз-таки давал свое согласие на операцию против ИГ — через власти Ирака.
Так или иначе, Россия пока может записать себе в актив лишь согласие нового иракского кабинета Хайдера Аль-Абади развернуть в Багдаде координационный центр для обмена разведывательными и оперативно-тактическими данными с Москвой и Тегераном. Кстати, на встрече с Путиным на полях Генассамблеи ООН Аль-Абади подтвердил готовность Багдада к тесному сотрудничеству с Москвой в борьбе с ИГ, и это существенный козырь в руках Путина: в отличие от своего предшественника Нури Аль-Малики, Аль-Абади тоже шиит и пользуется гораздо большим авторитетом среди суннитов и курдов.
Почему именно сейчас?
Вопрос, который возникает сам собой: почему Путин обратился в Совфед с запросом только сейчас, учитывая, что российские боевые самолеты развернуты на базах под Латакией уже как минимум 10 дней, а операция по переброске дополнительных вооружений и инструкторов к сирийским берегам началась почти месяц назад. Ответ может быть только один: Путин не хотел нового международного кризиса по примеру украинского и хотел получить карт-бланш от американцев. Причем, во избежание недомолвок, получить именно на высшем уровне, в противном случае Москву вполне устроил «конструктивный разговор» почти двухнедельной давности шефа Пентагона Картера и главы Минобороны РФ Шойгу, в ходе которого последний, как утверждают источники, ясно дал понять: Россия будет бомбить ИГ, обеспечивая контрнаступление войск Асада, но прежде хотела бы согласовать с американцами, чьи самолеты уже летают в сирийском небе, все технические вопросы, связанные со взаимным опознаванием.
28 сентября на встрече Обама-Путин в Нью-Йорке такой карт-бланш был получен: да, США против Асада и желают его ухода, но на данном этапе уничтожение ИГ — цель номер один.
Утром 30 сентября стало известно, что Россия потребовала от самолетов коалиции, включая ВВС США, прекратить все разведывательные полеты в небе над провинциями Алеппо и Идлиб. Сигнал подан: мы готовы начать.
По мнению Александра Храмчихина, позиция США по Сирии начала меняться, хотя кардинальной ее смены ждать не приходится: американцы будут настаивать на уходе Асада. Но на Москву это уже «никак не влияет»: «Решение воевать принято, и воевать мы будем не в одной коалиции с американцами, в лучшем случае просто будем как-то координировать с ними свои действия».
По кому ударим?
Российская авиация, убежден Александр Храмчихин, нанесет по позициям ИГ «весьма ощутимый удар». Эксперт при этом не исключает, что за ударом с воздуха последует «масштабная наземная операция»: «Российские силы в этом конфликте, в отличие от западных, нацелены на реальный успех своей операции». А успех в данном случае — развал всех оппозиционных Башару Асаду сил, присутствующих на территории Сирии: «Исламского государства», фронта Ан-Нусра, «умеренных исламистов», светской оппозиции и курдов, считает Храмчихин.
В то же время сирийский политолог Хайсам Бадерхан сомневается в том, что первоочередной военной целью Москвы и Дамаска является ИГ: «Силы Асада в последнее время терпели поражение именно в Латакии, которую алавиты считают своим оплотом. И удары по ним наносило не ИГ, а Свободная армия Сирии». По мнению политолога, ИГ находится под контролем военной разведки Асада, и покончить с так называемым «халифатом» для него не составляет труда. Его первоочередная цель — разгромить другие силы, включая умеренную оппозицию. И если помощь Москвы на самом деле предназначена именно для этого, то «маленькой победоносной войны» не получится: «Россия после афганского рискует угодить и в сирийский капкан».
ТАКЖЕ НА NEWTIMES.RU
Безальтернативный Асад
«Москва противопоставляет себя большинству арабов»
Возможен ли распад Сирии на несколько государств и почему Башар Асад напоминает Бабрака Кармаля
Сирийская воронка
Что происходит и чего ждать